Аким Астров - Два поцелуя Иуды. Книга первая. Сотри печаль с лица твоего

– Вот с этим, как ни странно, у него полный порядок. Его сознанию может позавидовать любой здоровый человек. Даже посетителя сегодня принял.

– Слава тебе, господи! – облегченно произнес священник и перекрестился. – Очень радостно это слышать. Мне будет позволено его увидеть?

– Он лежит в палате интенсивной терапии. Посетителей мы туда не пускаем.

– А как же тот посетитель, который его сегодня навещал?

Врач понял, что сболтнул лишнего.

– Ну, хорошо. Только в порядке исключения.

Современное медицинское оборудование палаты интенсивной терапии контрастировало с обшарпанными тумбочками и старыми койками так же сильно, как и трое обитателей палаты. Один из них – еще довольно молодой обладатель огромной лысины и необъятных размеров живота, тяжело дышал и время от времени жалобно постанывал. Не так давно он уже лежал на этой самой койке с первым инфарктом, но прошло всего несколько месяцев, а он вернулся сюда с еще бóльшим весом и со вторым инфарктом.

Койку по соседству занимал молодой парень лет двадцати пяти, которого доставили рано утром на скорой помощи с подозрением на инфаркт. Кардиограмма не показала никаких проблем с сердцем, но главный врач распорядился оставить его в больнице и разместить именно в этой палате. Вероятно, у него была для этого какая-то причина, но он не посчитал нужным ознакомить с ней руководство отделения.

Третий обитатель палаты был стар и очень худ. В глаза сразу бросался его высоченный лоб, длинные седые волосы, разбросанные на подушке, и огромные светло-серые глаза, которые с момента поступления почти всё время были устремлены в украшенный трещинами потолок.

Открылась дверь и в палату вошла медсестра – уже не молодая брюнетка со сросшимися на переносице бровями. Подойдя к старику, она пристально посмотрела в его немигающие глаза. Потом медленно протянула руку и коснулась плеча.

– Что? – произнес старик слабым голосом.

Медсестра опустилась на табурет рядом с кроватью.

– Как вы меня напугали! Я уж подумала невесть что.

– Не волнуйтесь. В ближайшие дни я не умру. Это я вам могу гарантировать.

– Вот спасибо! – улыбнулась в ответ медсестра. – Вы уж постарайтесь.

Услышав громкий вздох, сестра повернулась к толстяку и укоризненно покачала головой.

– Ну, сколько можно других больных своими охами-ахами беспокоить? Вместо того чтобы прописанную диету соблюдать, еще больше жира наел. Вот теперь расплачиваешься.

– Я на вас жаловаться буду, – недовольно проворчал толстяк. – Вы не имеете права так со мной обращаться.

– А что я такого сказала? – возмутилась медсестра. – Он сам себя в могилу загоняет, а это, оказывается, мы виноваты. Жена у тебя, милый, слишком мягкая. У меня ты бы мигом похудел. Ты хоть понимаешь, что следующего инфаркта не переживешь?

Толстяк с недовольным видом перевернулся на другой бок и закрыл глаза.

– Завтра утром его в обычную палату должны перевести. Отдохнете от его стенаний, – сказала медсестра старику. Она проверила уровень в капельнице, бросила заинтересованный взгляд на парня, погруженного в чтение книги, и ушла. Не прошло и минуты, как медсестра вернулась.

– Алексей Николаевич, к вам пришли. Священник, – добавила она шепотом.

Лицо старика оживилось.

– Просите, милая. Я его жду.

Пропустив в палату отца Иоанна, медсестра вышла. Осмотревшись, тот сделал пару шагов и остановился в нерешительности.

– Плохо выгляжу? – спросил старик, угадывая мысли священника.

– Я бы так не сказал, – поспешно возразил тот.

– Полноте, вам. Укатали Сивку крутые горки, – сказал старик.

Священник взял табурет и присел рядом с кроватью.

– Не буду спрашивать, как вы себя чувствуете. Врач ввел меня в курс дела.

– Вот и хорошо. Не будем тратить время на обсуждение диагноза. Я попросил вас приехать совсем не для того, чтобы вы меня соборовали. Мне еще рано, – сказал Барятинский, делая значительные паузы между предложениями.

– Никто не знает своего часа, – произнес отец Иоанн с некоторой долей укоризны. – Только Господу это ведомо.

– Совершенно с вами согласен, друг мой. Но когда час действительно настает, человек его всегда чувствует. Я же, напротив, совершенно уверен, что мой час еще не настал. Во всяком случае, немного времени на этом свете у меня еще есть.

– Дай то Бог!

– Я надеюсь, вы помолитесь за мое здравие? – Барятинский слегка улыбнулся. – Это не будет расценено как протекция?

Отец Иоанн покачал головой.