Аким Астров - Два поцелуя Иуды. Книга первая. Сотри печаль с лица твоего

– Ваша премия. Разделите сами.

***

Часы показывали около одиннадцати. Локшин сидел в своем кабинете в компании Одинцова – моложавого человека с коротким бобриком светлых волос, в которых была почти незаметна обильная седина. Они прослушали запись разговора с медсестрой несколько раз, и Яков Аркадьевич переписал некоторые, особо важные места на бумагу. Получилось что-то наподобие таблицы.

– Вот смотри, – сказал он, откладывая ручку. – Дядя с письмом улетел сегодня. К счастью не сразу в Америку, а сначала в Израиль на встречу с каким-то партнером. Это означает, что письмо сможет оказаться в Америке самое раннее только завтра. Плюс к этому, разница во времени между нами и Бостоном – восемь часов. У нас вагон времени!

Он посмотрел на Одинцова. Тот с интересом разглядывал творение нотариуса, но не торопился с комментарием.

– Тебя что-то смущает?

Одинцов все еще сомневался в целесообразности своего участия в этом деле. Одно дело оказывать нотариусу информационные и прочие небольшие услуги, и совсем другое влезать по уши в дело, которое вместо дивидендов могло принести только пустые хлопоты.

– Понимаешь, Яша, мы ведь всё это искали. Серьезно искали, – сказал он, отрывая взгляд от графика, – и ни фига не нашли.

– Володя, это было в прошлом веке! – с жаром возразил Локшин. – К тому же, он тогда не лежал на смертном одре и не посылал никаких писем своему наследнику. Не надо быть гениальным мыслителем, чтобы понять ценность его содержимого.

– Ну, это совсем не факт, – возразил Одинцов, который был почти готов согласиться с нотариусом. Но ему мешало воспоминание о том, как жестко им тогда было приказано свернуть работу по часовщику.

– В конце концов, чем мы рискуем? – все с тем же напором спросил Локшин. – Если мы вдруг пролетим, в чем я очень сильно сомневаюсь, мы просто посчитаем свои небольшие убытки и зальем их рюмкой хорошей водки. Все финансовые расходы я беру на себя. Поэтому персонально для тебя риска вообще никакого.

– Ты, по-моему, забыл о мужиках, которые твоих ребят в дерьмо сунули. По всем раскладам это люди серьезные.

Локшин достаточно подробно рассказал Одинцову о визитере, правда, опустив некоторые детали. Упоминание о нем и о последующих событиях слегка омрачило настроение нотариуса, но не охладило его пыл.

– А большие деньги просто так не падают, Володя. За них бороться надо. В том числе и с конкурентами.

Локшин видел, что еще немного напора, и он приобретет так необходимого ему в этом деле партнера. И не одного, а с профессиональной командой. Он прекрасно осознавал, что без его возможностей это дело не имеет никаких перспектив.

– Что ты подразумеваешь под большими деньгами? – спросил Одинцов.

– А ты сколько хочешь?

– Двадцать пять процентов, – произнес Одинцов после кратковременного раздумья.

Ожидавший, что тот запросит намного больше, Локшин с трудом скрыл радость. Перед тем, как ответить он тоже повесил паузу, делая вид, что ожидал услышать меньшую сумму.

– Хорошо. Я согласен.

– И ты оплачиваешь все расходы, – добавил Одинцов.

– Как договаривались, – подтвердил Локшин.

Одинцов взял фломастер и прямо на листе с таблицей Локшина размашисто написал проценты, обещанные нотариусом.

– Сделай на ксероксе копию, а оригинал я возьму с собой, – сказал он, и впервые за вечер улыбнулся.

Суббота

Около девяти утра во двор дома Барятинского въехала «Газель». Из кабины вылезли три человека в спецовках и касках, чьи лица были прикрыты респираторами и очками, предохраняющими от пыли. Они достали пластиковые заграждения и огородили небольшой участок в глубине двора.

Баба Нюра, жившая по соседству, заметила их в окно и, оторвавшись от душещипательного сериала, поспешила на крыльцо.

– Вы чего это тут делать собрались? – спросила она грозно. – Опять ямы копать будете?

– Авария, бабуля, – ответил один из рабочих, не снимая респиратора.

– Чего? Не поняла я.

– Авария говорю! – крикнул тот.

– Чего авария? – спросила баба Нюра. – Не слышала я ни о какой аварии.

Баба Нюра считала, что если она о чем-то не слышала, значит, этого и не происходило вовсе. И это, в общем-то, было недалеко от истины, так как баба Нюра всегда была в курсе всех событий. Несмотря на преклонный возраст, она обладала отменным здоровьем и прекрасно обходилась без чьей-либо помощи. Ее муж умер около десяти лет назад, и с тех пор она жила одна, не общаясь ни с кем кроме соседей и сына. В последнее время тот стал навещать ее намного чаще, но эти визиты не приносили ей большой радости.