Вадим Фёдоров - Мегера. Роман о женщинах

Подали мясо ягнёнка. Сосед отвлёкся на еду и замолчал. Агриппина, пользуясь паузой, поздоровалась с соседом и спросила про здоровье его семейства. Тот махнул рукой, мол, всё хорошо. Агриппина вернулась на кухню и приказала разбавить вино водой перед подачей на стол. А Гай между тем, утолив голод, продолжал разглагольствовать.

– На меня знакомые смотрят косо. Потому что я не сплю с мальчиками. Но я не хочу с ними спать. Мне женщины нравятся. Особенно африканские наложницы. Они такие горячие, такие страстные.

– Так ты для вида заведи себе кого-нибудь, – посоветовал ему Виктор, – не обязательно же тебе с ним совокупляться. Просто периодически выходи с ним в город и по спине поглаживай на людях. Ну и рассказывай побольше, ты же это умеешь.

– Нет, – от возмущения Гай поперхнулся, – зачем мне эти игры? Я уважаемый патриций, и уважения достиг не тем, что лежу по ночам на мальчиках. А тем, тем, тем… – Гай замолчал, вспоминая, чем он заслужил уважение. Но так и не вспомнив, вновь махнул рукой, выпил вина прямо из кувшина и продолжил. – Вот увидите, будут ряженые ходить по улицам Рима и праздновать свои праздники. Забудут богов. И запретят женщине совокупляться с мужчиной. И вымрет наш народ, потому что никто не будет рожать.

Сосед тяжело вздохнул, отодвинул тарелку с обглоданными костями и вновь припал к кувшину. Виктор плавно перевёл тему разговора на предстоящие праздники в Риме, на которых он не сможет побывать. Сосед вяло отвечал, всё больше и больше пьянея. Даже добавленная в вино вода не смогла спасти его от опьянения. Наконец он откинулся на подушки и захрапел. Подбежавшие слуги уложили его на носилки и унесли Гая в дом, стоящий по соседству. Виктор с сыном умыли руки после еды, полежали на подушках, переваривая мясо. Агриппина отдала рабам приказания по хозяйству и села с дочкой учить арифметику. Сели они недалеко от места обеда. Виктор смотрел на жену и дочь, и по лицу его блуждала улыбка. Он думал о том, что скоро – пройдёт меньше года – он вернётся домой и больше никуда не уедет. Будет жить с любимой женой, провожать сына в походы и слушать пьяную соседскую болтовню. Агриппина ловила его улыбку и посылала в ответ свою. Наконец мужчины поднялись. Забегали рабы, проверяя, всё ли приготовлено к походу. Подали носилки. Агриппина обняла сына, поцеловала его. Тот неловко отвернулся, стесняясь материнской ласки. Виктор положил руку жене на плечо, погладил волосы.

– Я скоро вернусь, – сказал обычно.

– Я буду ждать, – эхом ответила Агриппина.

Два Виктора улеглись на носилки, носилки подняли и унесли по улице рабы. Агриппина вернулась с дом. Зашла в спальню. Кровать пахла мужем. Она легла на неё, закрыла глаза и прошептала: «Всё будет хорошо». Прибежала Юнона и вытащила мать на свет. До вечера Агриппина прозанималась с ней арифметикой, складывая и вычитая. Для примера они ловили в прудике рыбок, складывали их в большую тарелку, наполненную водой. Это было сложение. Потом по очереди выпускали рыбок. Это было вычитание. Так и провозились до вечера с рыбками, складывая и вычитая. Как стемнело, перекусили хлебом и водой. Рабы убрали во дворе. Погасили огонь. Агриппина со спящей девочкой на руках зашла в спальню, положила ребёнка. Разделась, легла рядом. Обняла дочь и заснула.

Сара проснулась, но лежала с закрытыми глазами ещё некоторое время, стараясь сохранить очарование прошедшего римского дня. Но запахи говорили о том, что она в Праге. В златоглавой Праге в конце мая 1942 года.

Сара ещё помнила объятия своего римского мужа. Точнее было сказать, мужа Агриппины. У Сары из Праги не было мужа. Была только дочка. Белокурый ангел, оставшийся ей после брака с Войтехом, который умер год назад, оставив Саре долги и девочку.

Комнату она снимала у своей подруги Марты. У Марты был муж. У мужа была бакалейная лавка. В пристроенной к лавке комнатке и жила Сара с дочкой Дагмар. Она ласково называла её Дадулочкой.

В мире шла война. А в Праге было всё спокойно. Люди ходили на работу, гуляли по городу, сидели в кафешках и пивных, катались на лодках по Влтаве. На улицах играла музыка.

Сара осторожно потянулась, стараясь не задеть спящую девочку. Выскользнула из-под одеяла. Накинула на плечи плед и, стараясь не шуметь, зашла в туалет, совмещённый с ванной. Умылась, почистила зубы. Расчесалась. Вернулась в комнату. Дочка уже не спала. Лежала на кровати и улыбалась маме.

Её сложно было не разбудить, так как само помещение было приспособлено и под спальню, и под кухню, и под детскую. Совмещённый санузел был сделан из плотного картона и пропускал все звуки. В углу комнаты стояла небольшая печка.