Вадим Фёдоров - Мегера. Роман о женщинах

Феодор помолчал немного и потом продолжил.

– И главное, чтобы твои боги ладили между собой. Чтобы никто не брал верх. Иначе человек становится безумным. И начинает творить зло.

– Интересно рассказываешь, – отозвалась с лежака Агриппина, – но у меня всё в порядке с гармонией. Я люблю мужа, я люблю своих детей. У меня отличный дом и всё хорошо.

– Рад за тебя, – усмехнулся грек, – и вижу, что ты говоришь искренне. Но всегда будь настороже. Не дай плохому залезть в своё сердце. А женщины этому более подвержены, чем мужчины.

– И каких богов мне надо опасаться? – отозвалась Агриппина.

– Разных, – ответил Феодор. – Плутон, бог богатства, может тебя толкнуть на необдуманные поступки в погоне за золотом. Мания может свести тебя с ума. А самые ужасные – это богини мщения. У нас в Греции они зовутся эринии.

– Я слышала о них, – перебила грека Агриппина. – Зависть и гнев мне не присущи.

– Зависть и гнев присущи всем людям, – тихо сказал Феодор, – просто надо уметь их контролировать. Иначе в тебе проснётся самая страшная из эриний. Имя её – Мегера. И она сожрёт тебя. И тебя, и твоих близких. Лицо её прекрасно. Но взгляд ужасен. Вместо волос у неё растут ядовитые змеи. Тело её бесплодно, а поступки безумны.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – встав с лежанки, спросила Агриппина. – Зачем?

– Не знаю, – пожал плечами Феодор, – я говорю любому человеку, который меня слушает. Я говорю то, что считаю нужным сказать. Прости, если обидел тебя своими разговорами.

Молчаливая служанка накинула на Агриппину льняную тунику. Наклонилась, надела ей кожаные сандалии.

– Не обидел, – сказала Агриппина старому греку, – но заставил задуматься. А зачем мне лишние мысли? У меня и так всё хорошо. Дом, семья. Любимый муж, любимые дети.

Она улыбнулась Феодору и вышла из комнаты. Вернулась в свой дом. Навстречу выбежала дочка. С растрёпанными волосами, смеющаяся.

Агриппина подхватила её на руки, закружила. Потом прижала к груди. Поцеловала.

– Какие боги в тебе, моя любимая? – спросила у дочери.

– Юнона, мамочка, – засмеялась та.

– Хорошо бы, чтобы она в тебе одна и оставалась, – сказала Агриппина, целуя дочку.

Разговор с Феодором заставил её задуматься. И не только о себе, а и о своих двух женщинах, живущих в будущем. Душа у всех трёх была одна. И судя по всему, одни и те же боги управляли их судьбами.

Пока всё было хорошо. В какой-то момент Сара сделала ошибку, не совсем удачно выйдя замуж. Муж оказался совсем неуправляемым и не поддающимся тренировке. Сара испытала на нём все способы женского манипулирования. Всё без толку. Её бывший муж был родом из Судетской области, корнями уходя к немцам. А у немцев для женщин было «правило трёх К» – Kinder, Küche, Kirche (дети, кухня, церковь). А Саре это не очень нравилось. Хорошо, вмешалось провидение, и муж погиб. Успев сменить Саре национальность с еврейской на чешскую.

Муж Сары не бил её и не то чтобы не уважал. Но Саре было очень непросто после вольной жизни Агриппины жить в строго очерченных рамках «трёх К». Агриппина же была полностью свободна. Богата, уважаема. Муж редко бывал дома. Все заботы о детях и о доме лежали на ней. А она любила свой дом, любила своих детей.

Но при этом была полностью предоставлена сама себе. И в её руках находились финансы семьи. Которые она старалась приумножить. Хотя их и так было много. Агриппина жила в очень богатой семье. Наследство отца мужа, приумноженное Виктором в походах и умело сбережённое его женой, позволяло жить в своё удовольствие.

Молодая Алёна в холодном Санкт-Петербурге имела опыт двух своих женщин. Она родилась, когда Агриппине было двадцать, а Саре десять. Но именно она направляла жизнь своих двух других женщин, зная о том, что произошло в Риме и Праге. Агриппина вовремя остановилась от разврата и чревоугодия. Она окунулась в дела дома и в процесс воспитания детей. Сара переехала в другую часть города, выйдя замуж и сменив национальность. И этим избежала смертельной опасности.

Вечерело. Над Римом стоял гул голосов и треск цикад. Воздух был прозрачен и свеж. Пришёл гонец от её подруги с предложением посетить завтра бани. Агриппина подумала и согласилась.

Поиграла с дочкой. Уложила её спать. Легла сама.

Ей снилось, что она идёт в храм богини Юноны. Но вместо него почему-то приходит в другой храм. Более высокий, более богатый. Над входом возвышается статуя богини. Она прекрасна. Но вместо волос у богини растут змеи. Живые. Змеи шипят, извиваются. С их языков капает яд. Статуя богини неподвижна, лицо её застыло в злобной усмешке. И Агриппина входит в храм.