Пётр Кожевников - Год Людоеда. Время стрелять

— Я милицию вызвал, — сообщил сторож немногословному мужчине. — Так что имейте в виду, они сейчас приедут.

— Спасибо, я тоже вызвал, — кивнул головой Весовой. — И еще «скорую». Откройте им ворота.

— А «скорую» зачем, если не секрет? — полюбопытствовал сторож. — Кого-нибудь нашли, да?

Этот вопрос остался без ответа, что дало стоящим новую пищу для различных версий, на которые они оказались очень изобретательны.

Когда Борона вошел во второй отсек, то сразу увидел Плещеева, освобождавшего от наручников мальчика с седыми волосами.

— Сережа, ну что он? — педиатр приближался к ребенку, замечая, что его взгляд прикован к чему-то на противоположной стороне кессона. Федор опустился на корточки рядом с Плещеевым и поглядел на мальчика: — Не бойся, сынок, мы тебя не обидим. Все страшное позади!

— Ты обратил внимание, что он все время смотрит на эту стену? — детектив встал и перешел на другую сторону помещения. — В чем же тут дело, шок или что-то другое?

— Может быть, там еще одна дверь? — предположил врач. — Это можно проверить.

Сергей начал водить по стене левой рукой, неожиданно остановил ее и потянул за одну из планок, которыми она была обита. Стена начала медленно отъезжать внутрь кессона и оказалась замаскированной дверью, из-за которой на Плещеева дохнуло холодом. Он достал пистолет и направил его в расширяющуюся темноту. Когда дверь достаточно открылась для обзора, мужчины увидели перед собой холодильную камеру, а внутри нее то, во что они отказывались верить, — на крюках покачивались заиндевевшие части тела расчлененного подростка. Борона мгновенно прикрыл седому мальчику глаза своей широкой ладонью.

— Николай Сергеич, еще раз меня покорно извините! Приехали тут, значит, и милиция, и врачи, и все уже туда поехали, я их прямо к гаражам пустил — а что я еще мог сделать? — докладывал сторож, часто помешивая ложкой в стакане, над которым дрожала бородка пара. — А уж что они там решат и какие дальше будут меры — я пока что не знаю и даже не загадываю…

— Да я понимаю, что ты, Свиридыч, не знаешь, — пресек излишнюю говорливость подчиненного полковник, который докуривал в туалете вторую сигарету, ожидая очередных вестей из гаража. — Прямо сейчас пойди туда и посмотри, что там у них творится, и никаких лишних слов, понял? А то знаешь, как бывает: сегодня свидетель, а завтра, как говорится, — с песнями в не столь отдаленные, понятно?

— Ясный пень, понятно! — инстинктивно ссутулился Свиридыч, поглядывая на степень заварки колыхающегося в кипятке пакетика чая. — Бегу-бегу!

— Давай, и зря мне не звони, а сообщай только все дельное! — скомандовал Николай и отключился.

— А что у тебя дельное, хрен моржовый? — сторож передразнил манеру разговора председателя и посмотрел в окно, в котором, конечно, нельзя было увидеть гараж номер 27, поскольку он находился в третьем ряду.

Наряд милиции, прибывший на место события, тотчас вызвал себе подкрепление, гараж был оцеплен, об обнаружении логова людоеда сообщили в районный отдел, оттуда — в город, и милицейская машина заработала полным ходом.

«Скорая помощь» умчала истерзанного мальчика в больницу.

Плещеева и его команду поблагодарили за проявленную смекалку и дерзость и мягко попросили покинуть гараж, поскольку за дело взялись те, кому это было положено по закону. Сергей пригласил своих помощников в машину, чтобы там немного посовещаться. Станислав сел за руль и выехал за территорию кооператива.

— Как же мы с тобой, Боренька, вовремя не догадались, что наш Корней за птица? — хлопнул себя ладонью по колену Федор. — А ты-то, можно сказать, в первую голову опардонился: столько времени отработать бок о бок с маньяком и даже ничего не заподозрить. Это существенный минус для профессионала твоего уровня!

— Ну вот, Федор Данилович, опять вы все на меня валите! — высоким голосом запричитал молодой человек. — А я сегодня и так несколько раз без сознания падал!

— Друзья, а почему Ремнев проявляет такое внимание к Лолите, простите, Стас, к Даше?

Сидевший рядом с водителем шеф «Эгиды-плюс» начал нажимать кнопки на своем мобильнике, как будто посредством этой техники он собирался получить ответ на прозвучавший вопрос.

— А на это мы с вами обратили внимание?

— Да я уже привык, Сережа, — махнул рукой Весовой. — Даша, Лолита… она мне все равно дочь, все равно моя любимая девочка!

— А она сегодня где? — Федор расположился на заднем сиденье, откуда тронул друга за плечо. — Только ты не волнуйся, спокойно!