Игорь Костюченко: Враг генерала Демидова. Роман

Вильке нерешительно посмотрел вниз, на поток…

– Хорошо. Я прикажу… Тело найдут… А сейчас, – Вильке оглянулся, – нам пора уходить отсюда.

Вдали звонкой трелью уже пели полицейские свистки, ревели моторы мощных армейских студебеккеров.

– Английский патруль на соседней улице. Будут здесь через минуту… – доложил Вильке подбежавший агент.

– Уходим! – Вильке прыгнул за руль «майбаха», увлекая за собой Майера…

Британский патруль, оказавшийся на месте происшествия действительно ровно через минуту, обнаружил на гравии только отпечатки автомобильных протекторов, следы подбитых гвоздями альпинистских ботинок и множество стреляных автоматных гильз, разбросанных по всему берегу арыка.

– «Молочный» отходит по расписанию. Через полчаса. Ты слышишь меня, Герди? – голос Ады Паппенгейм дрожал.

«Молочным» называли пригородный поезд, который отходил на Потсдам в половине двенадцатого. С ним отправлялись в окрестные от Берлина деревушки розовощекие бауэрши, привозившие клиентам в столицу рейха так резко вздорожавшие в последние месяцы молочные продукты. Этим поездом Герди и Готфрид отправлялись по воскресеньям на свою виллу в пригороде. Вчера Готфрид уехал туда, чтобы, как он сказал жене, спокойно поработать с бумагами на свежем воздухе.

Голос Ады Папенгейм сообщил Герди Грот одно – ее мужу Готфриду угрожает опасность. Супруг Ады, крупный чиновник германского МИДа и коллега Готфрида, попал под подозрение. Значит и Готфридом вскоре заинтересуется тайная полиция. Герди должна срочно выехать за город, на виллу и предупредить мужа, чтобы он смог уничтожить опасные бумаги еще до появления ищеек из гестапо.

Герди тут же повесила трубку, бессильно опустилась на банкетку. По щекам текли слезы, горло сжимал огненный обруч. Ей хотелось кричать, плакать навзрыд.

Майер! Во всем виноват негодяй Майер. Это он разрушил тихое благополучие и семейное счастье – их с Готфридом. Ведь он познакомил Готфрида со своим шефом – Канарисом. Однажды он приехал с главным шпионом рейха в дом Гротов, в особняк на Кенигштрассе. Готфриду Гроту, высокопоставленному чиновнику германского МИДа, нашлось о чем поговорить с шефом Абвера. Герди слышала, как они втроем – муж, Канарис и Майер – часа три толковали об искусстве, поэзии, античной истории.

– Мы наденем туники Несса, чтобы покончить с Сатаной, – решительно сказал за десертом адмирал. Герди вспомнила, как загадочно улыбнулся на эту фразу Майер, а взволнованный Готфрид опрокинул на новый костюм, прямо на дорогой пиджак, великолепного контрабандного английского сукна, бокал старого мозельвейна.

О, если бы Герди поняла тогда намек адмирала Канариса! Возможно, ей удалось бы удержать мужа от посещений клуба, в котором завсегдатаями были граф фон Штауфенберг и его присные.

Только вчера, в их спальне, готовясь ко сну, Готфрид объяснил Герди смысл странной фразы адмирала. Канарис намекал на греческого кентавра Несса, убитого Гераклом с помощью стрелы, пропитанной ядом лернейской гидры. Впоследствии Геракл скончался, надев рубашку, пропитанную кровью умирающего Несса.

Герди подумала о бомбе графа фон Штауфенберга 1 1 Граф Клаус фон Штауфенберг – один из организаторов покушения на Гитлера в июле 1944 года. , которая должна была оборвать жизнь Адольфа Гитлера, но покончила со многими симпатичными господами из берлинского бомонда. Все они оказались в подземной тюрьме страшного здания на ПринцАльбрехтштрассе.

Неужели и Готфрида постигнет их участь?

Герди с ужасом посмотрела на громадные бронзовые часы, изображавшие триумф Венеры – Готфрид по совету Майера интересовался антиквариатом. Стрелки на часах приближались к одиннадцати. Что, если агенты Гиммлера уже обыскивают их виллу в Потсдаме? Нет, она не должна опоздать.

Через полтора часа Герди бежала по усыпанной битым кирпичом садовой дорожке. Дверь на застекленную веранду зимнего сада была отворена. И Герди ворвалась в оранжерею, едва не поскользнувшись на мраморных ступенях.

Крепкая мужская рука подхватила ее локоть.

– Осторожно, фрау Грот! Не спешите!

Представительный, высокий и энергичный, облаченный в элегантный смокинг от Валентино и свободную голландскую рубашку с кашне, мужчина – Лео Майер – улыбался Герди, как обычно – учтиво и холодно. На его висках серебрилась благородная седина, лоб и скулы покрывала сетка неглубоких морщин, но загорелый и подтянутый, он выглядел значительно моложе своих шестидесяти с лишним лет. Герди решительно, не скрывая ненависти, вырвала из его руки локоть, тревожно оглянулась.