Игорь Костюченко - Враг генерала Демидова. Роман

– А что ж вы не пьете? Ничего, я пробовал, шнапс приличный, вроде нашей самогонки, – кивнул буфетчик на рюмку, зажатую в сухих полковничьих пальцах.

– Трепач ты, Казимир, – Сабатеев устал слушать говорливого буфетчика. Да и шнапс полковник на дух не переносил. Но служба службой. Вздумалось генералу Демидов у буфет посетить – дело Сабатеева обеспечить безопасность. Майся Сабатеев у стойки, грей в ладонях рюмку с трижды проклятым фашистским шнапсом. Да посматривай. Собачья доля. Сабатеев скрипнул зубами, в который раз медленно огляделся по сторонам – вроде бы ничего подозрительного.

За столиками соседнего с буфетной зала было немноголюдно. Сабатеев наблюдал за тем, как проплывали мимо лично им проверенные официантки, штабные офицеры угощали местных женщин вином и шоколадом.

Сабатеев покосился на угол, в котором за столиком расположился Демидов вместе со своей спутницей. Буфетчик Казимир принес вазу с пирожными, а белокурая официантка – серебряный поднос с кофейником и чашками. Демидов торопливо разливал по чашкам дымящийся кофе, улыбался, рассказывал, очевидно, что-то веселое.

– Обнаглела, стерва… ишь, как хвостом, генералом крутит, – вздохнул Сабатеев, поморщился и вылил рюмку шнапса в горшок, в котором красовался куст бегонии, выставленный буфетчиком на стойку для интерьера.

Конин стоял у колоннады, у самого входа в буфет, опираясь на трость. Возможно, если бы трости, этой прочной, тяжелой, отделанной серебром палки, не оказалось под рукой, он рухнул бы на вощеный паркет. Сердце непривычно часто, чугунно загрохотало в груди, он почувствовал внезапный приступ дурноты, когда…

…в десяти шагах от себя увидел ее – Джан. Да это была она, очень похудевшая, тонкая, но ставшая еще прекраснее той прежней Джан, которую он провожал через парк летом сорок первого к дому ее отца, профессора-германиста.

Глубоко вздохнув, он выждал, когда ослабели гулкие удары в груди и висках. Затем достал пачку папирос, и, по-прежнему не спуская глаз с Джан, размял розоватый мундштук.

– Герцеговина Флор! Московские?! – уважительно сказал уже знакомый Конину лейтенант, так придирчиво проверявший его документы на театральной площади.

– А я вижу, вы тут больше к немецкому привыкли, – капитан Конин кивнул на ближайший стол. На нем пестрели этикетками, расписанными готическими буквами, пузатые бутылки.

– Курить в районе буфета запрещено, – заявил лейтенант.

Конин невозмутимо перетер зубами папироску, щелкнул зажигалкой, прикурил, спрятал пачку папирос в карман и прищурился – прямо на него семенила статная блондинка в крахмальной наколке. Держа поднос на отлете, эффектно покачивала тугими бедрами.

– У нас, правда, не курят, товарищ капитан, – кротко улыбнулась Конину официантка

Конин смял пальцами папиросу, усмехнулся официантке в ответ…

– Строго тут у вас…

Девушка остановилась, окинув Конина с головы до ног многозначительным взглядом.

– Как сказать… А я свободна… сегодня… после концерта…

– Намек понял, – кивнул Конин, старательно не заметив, как вспыхнул недоброй завистью правый глаз дотошного лейтенанта.

– Вы на работе, товарищ официант, – сухо процедил лейтенант. – Следуйте далее…

– Иду, иду, товарищ Шилов, – пропела блондинка, и, уходя, обернулась к Конину:

– У нас вино есть грузинское… Захотите поухаживать – прихвачу бутылочку…

– Шагай, шагай, шалава, – не выдержал Шилов.

– Хам, – хмыкнула лейтенанту официантка и удалилась, лавируя между столиками.

– Отцы нам дали. Напареули и цинандали, – нравоучительно сказал прямо в лицо опешившему Шилову Конин.

– Вы… – Шилов хотел тут же поставить капитана на место, но банкетный зал внезапно наполнили грохот каблуков, подбитых гвоздями, отодвигаемых стульев, гортанная заморская речь. Веселые, ловкие брюнеты ворвалась в помещение. Вместо гимнастерок они все, как один, были одеты в ладно скроенные заграничные френчи, украшенные крестами, медалями, среди которых иногда попадались и советские боевые награды.

– Французы. Этих еще не хватало, – с глубокой сокрушительной горечью выдавил из себя Шилов, улыбаясь гостям. Он повернулся к Конину, но капитана рядом с собой не нашел.

– Погоди, вальдшнеп, узнаем какие у тебя перья, – присвистнул лейтенант и огляделся. Капитана точно нигде поблизости не было. Пропал.

– Здравствуйте, товарищ Инин, здравствуйте… А мне уже звонили из Главпура, сообщили о вашем приезде. Сколько же это не видались? – генерал Демидов долго тряс руку Инина. Обычно сдержанный и скупой на эмоции, генерал на этот раз не собирался скрывать радости. Военкор даже расчувствовался.