Антон Кротков - Голодный океан. Цивилизация заканчивается на берегу…

Игорь снова взглянул на часы и поднялся, давая понять, что разговор окончен:

– Прошу прощения, но через десять минут у меня начнётся новая лекция.

– Ну что ж… – Гудвин понимающе улыбнулся и тоже поднялся со скамьи. Вслед за ним это сделал и Вульф. На прощание вместе с протянутой для рукопожатия рукой старший контрразведчик вежливо предупредил:

– Хочу надеяться, что о нашем разговоре вы никому не расскажите. Желаю успехов.

– И вам того же. Жаль, что не смог вам помочь.

– Ничего. Вот, возьмите – Гудвин протянул Исмаилову свою визитную карточку, пояснив:

– На тот случай, если вдруг что-то всё-таки вспомните.

У второго низкорослого контрразведчика оказалась рука каменотёса. Игорь машинально отметил про себя, что если высокий в этой паре – голова, то его напарник наверняка – кулаки, и ещё вечно голодное чрево.

На выходные Исмаилов отправился к своему другу: Георгий или на американский манер Джордж Габор был известным писателем, публицистом и общественным деятелем. Ещё он был талантливым музыкантом и ярым коммунистом. Венгр по национальности, Джордж покинул родину ещё до войны. При нацистах его арестовали, но через год он сумел бежать, перебрался вначале во Францию, а оттуда в США. Здесь эмигрант пришёлся ко двору в первую очередь благодаря тому, что вырос в семье дипломата и сразу стал писать на английском языке. Его романы вызвали одобрительные отзывы критики, а статьи охотно публиковала пресса – в первую очередь левого толка. Хотя свои страницы талантливому публицисту предоставлял даже престижный и солидный Life. В 1942 венгр получил Пулитцеровскую премию за антифашистский роман «Прокажённые в раю».

Полгода назад Габор перебрался с материка на небольшой остров неподалёку от побережья. У Игоря впервые появилась возможность посетить его новую резиденцию.

Он прибыл первым паромом и в половине десятого постучал в дверь скромного типового дома. Исмаилову пришлось достаточно долго ждать, прежде чем ему отворили. Джордж встретил его в пижаме и в домашних туфлях. Судя по мятому лицу и воспалённым глазам, ночь выдалась для него бессонной. Редкие волосы по бокам внушительной плеши спутались и топорщились. Друг выглядел обеспокоенным и озирался по сторонам.

– Заходи скорей – Джордж настойчиво потянул Исмаилова за протянутую для рукопожатия руку в дом. Однако отчего-то передумал: – А впрочем, почему мы должны прятаться, словно крысы! Ты ведь голоден?

Исмаилов хмыкнул что-то неопределённое и развёл руками.

Истолковав это как выражение согласия, Джордж предложил позавтракать «где-нибудь на свежем воздухе».

– Хорошо, – согласился Игорь. – В таком случае я пока не стану заходить, а подожду тебя здесь.

Через пятнадцать минут Джордж снова появился перед ним – на этот раз причёсанный, в лёгком светлом костюме, со своим лабрадором по кличке Сократ. Джорджу нравилось думать, что его пёс – реанкарнация великого философа античности.

Они неспешно направились по направлению к набережной. По пути Джордж рассказал, что жена позавчера прислала ему открытку из Парижа: она уехала в Европу почти месяц назад. Будучи тоже известной журналисткой, супруга Джорджа – Зоя выполняла задание сразу нескольких изданий, и возвращения её вряд ли стоило ждать раньше сентября.

Они зашли в небольшой ресторанчик почти у самого моря. Джордж пояснил:

– Сам знаешь, мы с Зоей любим угощать наших гостей. Но так как я, да и она тоже – кулинары никудышные, то теперь мы приводим друзей сюда. Здесь отлично готовят, а хозяин – мой друг.

И в самом деле, едва друзья расположились за столом под навесом из пальмовых листьев, как появился сам владелец заведения – итальянец или испанец по национальности. Они с Джорджем обнялись, похлопывая друг друга по спинам. Затем хозяин сердечно пожал руку Исмаилову. Смуглолицый и говорливый, южанин заверил, что обслужит их лично. И пусть дорогие гости не беспокоятся о выборе блюд, это уж его забота. Но прежде они немного поболтали. Джордж и его приятель-ресторатор попотчевали Исмаилова некоторыми здешними новостями, после чего хозяин заведения отправился на кухню.

А пока Джордж попросил принести своему гостю бокал вина, а себе просто воды.

– Тебе можно позавидовать, – с благодарностью принимая от официанта бокал хереса, выразительно взглянул на приятеля Игорь, – ты устроился почти как в раю.

Джордж устало улыбнулся в ответ:

– Расскажи это моей обострившейся язве, может она – сволочь бессовестная – поверит тебе и станет меньше меня терзать. А заодно уж и больной печёнке.