Антуан д'Эстет - Трактат. Бонус - притча «О праздности и забвении»; мини-поэма «Мятежный дух»

Константин поднялся со своего места и, в задумчивости, сделал несколько шагов по комнате.

– Что ж, это и в самом деле интересно, – сказал он. – И судя по тому, что полиции ничего толком не известно, ты собираешься провести собственное журналистское расследование пропажи этих троих. Лена не ошиблась в тебе: материалы по этому делу смогут покрыть пробелы в обоих следующих выпусках и, надо признать, небезинтересной темой.

Уже чуть опьяневший Макс, затуманенным взором созерцавший как плещутся остатки янтарной жидкости в покручиваемой им бутылке коньяка, кивком отблагодарил гостя за его мнение. Но тот еще не все сказал. Видя состояние друга, Константин заговорил о чем-то, что, видимо, было известно только им двоим.

– Макс ты в порядке? – спросил он. – Уже три месяца прошло с тех пор. И все это время ты не появляешься на работе, не покидаешь свою квартиру, не разговариваешь ни с кем, кроме как в чате, реже по телефону, пьешь и без конца куришь… черт, да ты словно в трансе: отрешаешься от всего и… Вобщем, забудь о ней. Возвращайся к реальности.

Судя по тому, как неохотно говорил Константин, и по тому, как встрепенулся, слушая, Макс – эта тема была для них обоих тяжела или неприятна.

– Можно подумать я не пытался ее забыть, – отозвался спустя короткий миг молчания Макс и опрокинул в себя остатки коньяка. – Эх, если бы все было так просто… Раньше я привносил свои мысли и фантазии в реальность, писал замечательные статьи, но… теперь все наоборот: в своих фантазиях и мыслях я прячу реальность, ибо если реальность предстанет предо мной ничем не прикрытой, я возвращусь к воспоминаниям, мыслям и фантазиям о ней, ведь она – реальна.

Константин окинул некогда бодрого, общительного и остроумного товарища сочувствующим взором: теперь тот выглядел пассивным, слабым, разбитым… и это состояние в последние три месяца стало для него нормой, как и состояние легкого опьянения, в котором пребывал сейчас Макс, провожавший Константина до двери.

– Не глупи, Макс, – вздохнул Константин, на минутку задержавшись на пороге. – Возвращайся к работе. Я даже рад, что Лена подкинула тебе это задание именно сейчас: надеюсь оно отвлечет тебя и позволит развеяться. Как бы то ни было… удачи!

И когда дверь Макса захлопнулась за спиной Константина, он решил, что будет почаще навещать друга и проконтролирует выполнение им задания главного редактора, так как на самом деле считал, что это лучшая, за последний квартал, возможность заставить Макса позабыть о его болезненно завершившихся отношениях с одной женщиной.

***

Константин ответственно подошел к выполнению своего намерения и два, а то и три раза в неделю, сразу после работы, наведывался в квартиру Рыжего Макса, неизменно интересуясь продвижением его расследования и избегая разговоров о личном. Впрочем, разговоров, как таковых, было очень немного, потому как основную часть того времени, что Константин находился в гостях у Макса, он проводил за его ноутбуком, читая черновые отрывки его будущей статьи и заметки по делу о пропаже трех человек. Сам же хозяин квартиры всегда, – и, могло даже показаться, в одной и той же позе, – сидел в глубоком кресле у окна, с сигаретой в одной руке и бокалом или рюмкой (в зависимости от того, что он в тот день пил) в другой. Рядом с ним на стеклянном журнальном столике находились пара пачек сигарет, початая бутылка спиртного и его смартфон.

Последнее время, кроме посещений Константина и редких телефонных разговоров с Еленой, чат, электронная почта и SMS-сообщения были единственным средством коммуникации Макса с обществом. Равнодушные тексты и обманчивые смайлы, с помощью которых так просто скрыть свои истинные чувства, казались ему гораздо более приемлемыми, нежели какая бы то ни было эмоциональность прямого общения. Именно поэтому Константин не мучил друга разговорами: он знал, насколько глубок и как ширится вглубь внутренний мир истинно творческой личности, и полагал, что Максу будет полезнее утопить свою душевную травму в самом отдаленном уголке глубин своего мира, чем, подобно обычным людям, излить ее миру внешнему.

«Пройдет время», – каждый раз думал Константин, погружаясь в чтение предоставленных Максом материалов, – «и из нее он будет черпать все большее вдохновение».

Макс озаглавил свою будущую статью одним лишь словом – «Трактат», и названием таким она была обязана решению журналиста вести расследование не в направлении личной жизни пропавших, как это сделали в полиции, а, раз уж это ни к чему не привело, в направлении их профессиональной деятельности. И начал Макс с профессора философии.