Александр Масалов - Левый берег Дона

Так думал я, шагая по улице в сторону своего дома. Едва я принял решение, настроение улучшилось. А может, просто этиловый спирт начал оказывать воздействие на перенапряженную нервную систему...

Кстати, интересная деталь. Все горожане называют домом ("Я домой...", "Звони мне домой...") обычные квартиры. Не важно, какие - приватизированные или муниципальные. Между тем, дом - это вообще-то частное домовладение...

Или вот еще один пример. С окраины Западного жилого массива до центра города на автобусе ехать минут двадцать. Максимум - полчаса. В то же время все жители Западного (или Северного жилого массива - это неважно), говорят, собираясь ехать в центр города: "Я в город...". Ну как будто этот микрорайон не город, а в лучшем случае ближний пригород...

До дома оставалось совсем немного, когда кто-то грубо схватил меня за рукав и истошно заорал - как казалось, в самое ухо:

- Стасик!!! Где ты был?!

***

Машинально отшатнувшись, я глянул на кричащего. Это был Жора Кузнецов, краснолицый, возбужденный, в куртке нараспашку.

Он жил в соседнем доме. Мы были знакомы лет двадцать, но друзьями не стали. Скорее - хорошими товарищами. Сперва мешала большая разница в возрасте, а потом - пять браков Жоры. Очень странных браков. Каждая новая жена была стервознее предыдущей, и все, словно сговорившись, на дух не переносили друзей и знакомых мужа...

- А в чем дело? - спросил я, обмирая.

«С отцом что-нибудь случилось? - пронеслось в голове. - Или с Кариной?".

- Ты сейчас домой не иди, - быстро, неразборчиво, словно в лихорадке, произнес Жора. - Ты завтра приди...

- Господи, да что случилось-то?! - заорал я.

- Извини, хреновые новости, - сказал он. - Пожар. Вся квартира выгорела. Начисто. Квартиры на четвертом и пятом этажах - тоже. Пожарные, пока огонь тушили, залили водой квартиры на втором и первом этажах. Соседние квартиры, боковые, - тоже... Час назад уехали... Говорят, очень сильно полыхнуло. Ты канистры с бензином в квартире хранил?

- А Карина... - прохрипел я. - Что с ней?

По сознанию вторым планом прошла мысль: "Деньги сгорели - значит, расплатиться я не смогу..."

- Не знаю. В квартире ее не было. Пожарные, во всяком случае, никого не нашли... Ты сейчас домой не иди. Тебя соседи просто растерзают!

- Ё.. твою мать! - выдохнул я и выхватил из кармана мобильник.

Карина со своим телефоном никогда не расставалась... то есть - не расстается. Она даже в магазин, на пять минут, с мобильником выходит... Как будто ждет чертовски важного звонка.

Я набрал номер и прижал трубку к уху. Мучительно медленно шли гудки, а я стоял с приятелем на темной улице, озаряемый фарами проносящихся мимо автомобилей, и ждал.

- Алло! - наконец произнес женский голос.

Хотите верьте, хотите - нет, но у меня слезы навернулись на глаза.

- Господи, девочка моя... Это ты... Где ты?

- У Ленки.

- Какой еще Ленки?!

- Как это - какой? - обиделась она.

Тут я сообразил, что речь идет о ее сводной сестре.

- А, у Ленки... - протянул я с облегчением.

- Ее муж бросил... Такая скотина!.. Я утешаю, как могу. Боюсь, что она повесится.

- Я сейчас приеду, - сказал я. - Сиди дома, никуда не выходи и чужим дверь не открывай! Все ясно?

Тут Карина что-то начала понимать.

- У тебя все в порядке?

- Не совсем. Приеду - расскажу...

Сунув мобильник в карман, я протянул Жорке руку.

- Спасибо, друг, - сказал я.

- Они тебя на бабки хотят поставить, - сказал Жорка. - Сам слышал разговоры. Типа: "Полонский - человек богатый. Он нам по квартире купит, обставит от и до..."

- И они туда же! - сказал я, криво усмехнувшись.

- А кто еще?

- Это неважно. Пока!

- Тебе хоть переночевать есть где? - крикнул Жорка мне в спину.

- Конечно! - крикнул я в ответ и остановился у обочины, вскинув руку перед первым попавшимся "частником". Буду проезжать мимо, гляну из окошка на то, что осталось от квартиры...

Частник затормозил.

Глава двадцать вторая

Чтобы Ленка успокоилась и заснула, в нее пришлось влить пол-литра "Сальвадоре".

Мы перенесли ее из кресла в гостиной на кровать, стараясь не шуметь. А то - не дай Бог! - проснется и снова начнутся слезы, причитания и угрозы не то что-то сделать с собой, не то с ним...

Пока Карина укрывала сестру, я подхватил с журнального столика литровую бутылку с остатками вина, початую коробку шоколадных конфет, прошел на кухню и закурил.

Я уже успел перекинуться с Кариной парой слов - в том смысле, что у меня серьезные неприятности, и теперь не знал, как, собственно, сказать, что из солидного преуспевающего человека превратился в голодранца.