Александр Масалов - Левый берег Дона

Мальчики достали из шкафчика помповики. Заклацали патроны, вкладываемые в подствольные магазины. Чернощеков наблюдал за парнями с нескрываемым удовольствием. Он гордился своими орлами.

- Патронов возьмите с запасом, - распорядился он. - Черных едем мочить. Черные живучи, как кошки.

- Давно пора! - отозвался кто-то. - А то совсем, падлы, оборзели!..

Совсем в другом районе города четверо омоновцев стояли на полутемной лестнице, направив стволы АКМов на дверь квартиры номер 23. Из-за двери доносилось пьяные голоса, орал магнитофон.

Звонок не работал (да его бы и не услышали), и участковый с силой забарабанил кулаком во входную дверь. Голоса стихли, музыку прикрутили, и из-за двери хрипло осведомились:

- Да?

- Открывайте, Алимов! - крикнул участковый.

- Кто это?

- Участковый.

- А че такое?

- Жалоба от соседей на громкую музыку.

- Не гони, командир! Еще одиннадцати нет, я законы знаю.

- А вчера у тебя до трех часов ночи шумели!

- Так именины у меня были! Гости пришли, то, сё...

- Долго мы еще через дверь кричать будем? Открывай!

За дверью выругались. "Вот мусор настырный!" - произнес кто-то, и щелкнул дверной замок. Оттолкнув участкового, омоновцы вломились в квартиру.

Появление людей в камуфляже и масках, увешанных оружием поверх бронежилетов, было неожиданностью и для Алимова, и для его гостей.

Собственно, гостей было трое. Все, как один, коротко стриженные, с поджарыми лицами. Сопротивление при задержании они оказать не оказали - настолько молниеносно произошел захват. Их положили мордами в паркет, и командир подразделения заорал:

- Где Битюк?!

Задержанные не ответили. Омоновцы распахнули дверь в туалет. Грузный мужчина в красной клетчатой рубашке сидел на унитазе с приспущенными штанами. Это был рецидивист Битюков, находящийся в федеральном розыске второй год.

- Выходи, гад!

Несмотря на протестующие крики типа "Погоди, начальник, дай хоть штаны одену!..", его выволокли из туалета и бросили на пол рядом со всеми. Битюг попытался лежа натянуть на голую задницу штаны, за что получил по вышеназванной части тела подкованным ботинком. Рецидивист вскрикнул.

- Заткнись, падла! - заорал командир. - Оружие, наркотики, боеприпасы есть?

- А на фига мне все это? - огрызнулся Битюк, за что еще раз получил ботинком. - Это беспредел, командир!

- А что тебе вообще надо?

- Узнать, какая сука вломила.

- Хер тебе с винтом!

- Командир, фильтруй базар - перед пацанами неловко!

И его снова треснули - под ребра. Командир подразделения скомандовал:

- Двоим - ты и ты - начать обыск!

- Есть! Понятых звать?

- Какие, на хрен, понятые?! Выполнять приказ!

- Это не по закону, начальник, - сказал Битюк, когда двое омоновцев вышли в соседнюю комнату. С командиром остался один - судя по поведению, новичок.

- Ты еще, блядь, меня учить будешь! - заорал командир. - Встать! Лицом к стене!..

Задержанные стали подниматься, и тогда произошло то, чего никто не ожидал. Автомат в руках командира заплясал, плюясь свинцом.

Через несколько секунд всё было кончено. Омоновцы, прибежавшие из соседней комнаты с оружием наготове, обнаружили четыре трупа.

- Витя, - сказал один негромко. - Ты что, сдурел?

- У него был нож, - хладнокровно ответил командир, извлекая рожок из автомата.

Омоновцы склонились над Битюком.

- Нет у него никакого ножа!

- Он сделал такое движение, как будто доставал нож... И нечего мне мозги парить - был нож, не было ножа... Банда уничтожена при попытке вооруженного сопротивления. Всё ясно?

- Витя, под суд загремишь.

- Предупреждаю всех: если кто языком ляпнет или, не дай Бог, рапорт напишет, я тому лично шею сверну! Вопросы есть?

Ответом была тишина.

В комнату заглянул перепуганный участковый. Он сжимал в трясущихся руках табельный макар. Увидев труп, судорожно сглотнул и попятился обратно.

Командир усмехнулся, достал рацию и забубнил:

- Пятый, пятый, ответь третьему!

В рации зашумело, щелкнуло.

- Что у вас там за пальба?

- Битюк и его подельники пытались оказать сопротивление. Пришлось стрелять на поражение. Рапорт о случившемся я лично предоставлю полковнику Свеклову.

- Живые хоть есть?

- Нет. Отбой.

- Ох, Витёк, - вздохнул голос. - Допрыгаешься ты... Отбой.

После восьмой попытки занять денег Сергей Вавилов так шваркнул трубку на рычаги, что телефон - изделие Польской некогда социалистической республики - грохнулся на пол. Трубка лежала на грязном линолеуме и противно бибикала.