Алексей Жарков - Избранные. Вирд

Ирина согласилась. Пусть сегодня Табле и поведал одни лишь всем известные о своей персоне факты, ничего сверх, кое-что новое она узнала, и любопытные сведения выльются в серию новых статей. Скажем, о магнате-шизофренике? О его причудах и метаниях, плюс то, что увидит в лабораториях. Хотя понятно, что ничего серьезного Табле не покажет.

Они покинули кабинет под бормотанье телевизора. Крупным планом оператор показывал картинку: несмотря на яростный ливень коты стягивались со всех концов города…

Снова лабиринты лестниц, взлетающие и падающие лифты. Марк с Ириной заходили в комнаты, где зеленый газ ползал по витым стеклянным трубкам, где люди в белых халатах разливали по мензуркам разного рода химикаты. В цеха, внутри которых тянулись конвейерные линии с мышами, и над каждым из этих маленьких животных вспыхивали разноцветные лучи. Желтые, красные, фиолетовые. Похожие на мечи джедаев, они исходили из компьютеров и хитроумных агрегатов, падали с потолка, скрещивались, извивались, и всякий раз вонзались точно в мышь… И после облучения на свет рождалось что-то необычное.

Округлив глаза, Ирина вертела головой, бросала жадные взгляды, стараясь ничего не упустить. Вот это место! И что здесь творится! Феерия красок! Пещера чудес Алладина!

Всю дорогу Ирина шла впереди, а Марк следовал за ней.

– Одна из лабораторий, где мы занимаемся скрещиванием, – пояснил он в новом зале. – Вот, взгляните. – Они стояли у стола, вокруг которого вповалку лежали обрубки бревна.

– И что это?

– Соединили бревна и мышей. Чепуха, скажете. А получился новый способ, весьма эффективный, разводить любимое кошачье лакомство. Эй, дружище, удиви-ка нашу гостью!

Примчался сутулый парень в белом халате, с топором в руках, и развалил один из обрубков на несколько чурок. Деревяшки разлетелись в разные стороны, каждая превратилась в мышь. Парень кинулся их ловить, сноровисто, опыт, судя по всему, у него имелся.

Ирина давно потерялась. Она не знала, что еще ее ожидает. Кошмарный сон – вот что это такое. Вся эта экскурсия – бред. Как бы проснуться!.. Да, сон. Нет на самом деле ни безумных чудес, ни Табле, который не поворачивается спиной, – не случилось всего этого в ее серой одинокой жизни.

Марк заглянул женщине в глаза.

– Вам плохо, Ира? Держитесь! Тут сложно остаться безучастной. Столько всего вокруг! Вы удивлены, да. Но самое интересное впереди. Нас всех ожидает час Икс.

– Час Икс?! – испугалась Ирина – что это значит?

– Ничего, – отмахнулся Марк – пройдем дальше. Здесь у нас отдел спортинвентаря. Вот, к примеру, коньки, – он продемонстрировал крупную мышь с лезвием вместо лап и углублением в спине для человеческих ног. – Пока не знаем, оставить их живыми или просто вещью сделать.

Черные глазки конька дрогнули и взглянули на Ирину. Она прочитала в черных блестящих бусинках – живых несомненно – страдание и мольбу о помощи. Мышка пошевелила лезвием.

Со смехом – детским каким-то – Марк хлопнул в ладоши над головой женщины. Колени Ирины от страха подогнулись, но Марк подхватил ее, не дав упасть.

– Ну, не пугайтесь, дорогая. Всего-навсего мыльные пузыри. Да, скрестили. Я сейчас прихлопнул один, – в помещении плыли прозрачные мыльные пузыри, шевеля лапками. Они прилетели со стороны, где сотрудник лаборатории выдувал их через колечко, макая его в мыльшиный раствор.

– Ребята здесь развлекаются иногда, это шутки у них такие. Один шельмец придумал такой фокус. Берется кусок сыра, а пузыри слетаются на него словно мухи на мед, и примагничиваются. – Марк подвел спутницу к грозди пузырей, прозрачной массе размером со слона, сердцем которого был желтый ломтик.

Больше я этого не вынесу, подумала Ирина, и побежала прочь.

Снующие туда-сюда ученые, люди в халатах, – никто не обращал внимания на бегущую женщину, взъерошенную и пыхтящую на бегу. Даже Марк о ней позабыл. Но она не думала, что внутри здания-мыши, начиненной всякими чудными вещами, ее оставят без присмотра. И действительно молчаливый человек в черном костюме встретил и проводил до выхода.

Как ошпаренная она выскочила из здания, – и угодила под ливень. Дождь хлестал немилосердно. Одежда мгновенно промокла до нитки, а прическа растрепалась и превратилась в мочалку.

Ирина мчалась вперед, ей хотелось свежего воздуха, дышать им, глотать, и чтобы навстречу рвался ветер. Но, вопреки ожиданиям, лицо щекотало дыхание умирающего – настолько слабым был ветерок. Не с чего ему окрепнуть здесь, в пространстве, стиснутом домами-великанами.