Ноэл Моррис - Четыре всадника

Остановилась она около окна и пристально уставилась на небо. Оно было ясным, ни единого облака. В голову приходила тысяча мыслей. Все. Конец. А может это был и самый лучший выход из такой жизни? Родных у нее, слава Богу, не осталось. Жалеть об утрате связи с близкими ей не придется. Не иметь родных людей всегда горестно, но в такой ситуации, как ни странно, это оказалось самым лучшим, что могло с ней случиться.

Одно из воспоминаний детства задержалось надолго у нее в голове. Когда она была маленькой, с ней часто играла мама, и она это очень любила. Они проводили огромное количество времени вместе, и когда через пятнадцать лет мать умерла от неизвестной болезни, вытерпеть эту утрата она не могла очень долго. Часто ее посещали суицидальные мысли, но со всеми ими она справилась успешно и продолжила жизнь. Как оказалось, не очень удачно. Теперь у нее никого нет, а место, где она работает, может оставлять лучшего. Даже на какой-нибудь ферме, делая самую грязную работу, ей было бы уютнее. Но уйти от Огюстена она боялась больше всего, мало ли чего придет в голову этому тирану. Щелчок пальцами и тебя нет на этом свете. Но даже и без ее ухода, так и произошло. Один разговор, и этот человек подписал ей смертный приговор. Даже дал ей право выбора. Что еще можно сказать, щедрый малый.

Она пришла в себя и поняла, что продолжает смотреть в небо. На нее уже никто не обращал внимания, и она медленно направилась в сторону кухни. Сегодня до вечера ей нужно все решить. Решить исход своей жизни.

На кухне ее встретили знакомые ей кастрюли, столовые приборы и еда, лежащая на столе, которая заранее лежала для того, чтобы приготовить своему хозяину обед. В конце стола лежали ножи. Острые, словно бритва цирюльника.

Кухарка уставилась на них, как на родных детей и не могла отвести от них взгляда. А может нужно закончить все сейчас? Прекратить эти мучения? Словно укол врача. Один укус и все пройдет.

Она схватила самый большой мясницкий нож, крепко сжала его в руке, так, что рука немного задрожала от перенапряжения мышц. Нож сверкал в ее руке, оставляя блики на стене.

Один взмах и кровь хлынула, заливая ей одежду и пол. Некоторое время, она еще простояла, после чего упала на пол. Из глотки не переставала литься алая кровь. В последнее мгновенье в ее голове пробежала вся ее жизнь. Момент с ее мамой снова застрял на какое-то время в голове.

– Джини, тебе нравится новая кукла, что я тебе подарила? – спросила ее мама, расчесывая светлые волосы своей дочурке.

– Да! Она прекрасна!

– А что нужно сказать своей маме?

– Большое спасибо, мама! – ответила Джини и повернулась к маме, чтобы ее обнять и поцеловать.

Это было последним, что вспомнилось умирающей кухарке. В глазах потемнело, а мир начал уноситься из-под ног. Глаза закрылись. Она покинула этот мир, а главное мир Огюстена, который казался хуже ада.

Во всем доме раздался пронзительный крик, оглушивший каждого, кто в нем находился. Это кричала служанка, которая следила за порядком и чистотой дома. Мгновенье назад она зашла на кухню и увидела всю картину ужаса, что происходила там. Огромная лужа крови покрывала участок пола на кухне. После крика, ее горло схватила боль, она прижала ладонью рот, начиная вовсю плакать, медленно отходя назад маленькими шажочками.

На крик сбежались все. Самым последним оказался Огюстен. Было две причины, по которым он мог спуститься. Первая – его надежды оправдались. Вторая – он спустился узнать, кто нарушил его покой в кабинете.

Огюстен увидел мертвое тело, и на душе его было спокойствие. Внутри он улыбался, но снаружи не выдавал никаких эмоций. Дело осталось за малым. Труп надо закопать. Только в этом случае было одно «но» – он не хотел просить кого-либо сделать это грязное дело за него. Ему самому захотелось испытать от этого удовольствие, которое он не смог получить в прошлый раз. Но в то же время ему не хотелось пачкать руки о лужу, которая разлилась под трупом.

– Эй, ты, парень, – обратился он к одному из молодых слуг.

«Парень». Такое слово они слышали от него впервые. «Шавка», «псина», «подонок» или чего еще, но только не «парень». Забылся когда увидел труп? Никто не мог дать ответ, но сам Огюстен понимал, в честь чего он произвел такой акт уважения по обращению к своему слуге – он получил колоссальное удовольствие от нового трупа. Он насладился, и не было смысла на кого-то срываться и показывать весь свой нрав. Словно мужчина после оргазма, который сразу становится добрее и мягче по отношению ко всем вокруг.