Валя Шопорова: Порок сердца

– Я дома, – сообщил юноша, прикрыв за собой дверь и сняв капюшон.

– Что-то вы долго… – послышался голос, а через несколько секунд в коридоре появился и сам Карл.

– Загулялись, – соврал Тео, отворачиваясь, делая вид, что занят расшнуровкой кроссовок, а, на самом деле, пытаясь скрыть то, что он невольно морщится от боли в груди. – Балто истосковался по улице. Не мог же я силой потащить его домой?

– Тео, он – собака, ты – его хозяин, только ты должен командовать парадом, – серьёзно произнёс мужчина, смотря на взбудораженного племянника. – Подожди…

Мужчина подошёл к парню и убрал пряди его волос, которые выбились из хвоста и упали на лицо. Он нахмурил брови и всмотрелся в лицо племянника: нездоровый румянец, пятнами лёгший на его щёки и контрастирующий с общей бледностью кожи, посиневшие губы…

– Тео, тебе плохо? – серьёзно спросил мужчина, заглядывая юноше в глаза, хоть и понимая, что он этого не видит и на взгляд не ответит.

– С чего ты взял, Карл?

– Твоё лицо… – мужчина указал на своё лицо и нахмурился сильнее.

– Я немного пробежался, наверное, покраснел, – соврал Тео и снял куртку, не с первого раза вешая её на крючок. – Я пойду в свою комнату? – спросил он, протискиваясь мимо дяди.

– Побегал? Тео, ты же знаешь, тебе нельзя бегать…

– Карл, – перебил его юноша. – Я – не инвалид. Если я могу бегать, значит, иногда могу позволить себе это делать. Как видишь, я не умер от этого.

– А ты бы хотел умереть? – этот вопрос прозвучал несколько не так, как было задумано – несколько жёстче.

Тео слегка нахмурился и отвернул голову. Вопрос дяди был ему неприятен. Ему, вообще, была неприятна тема смерти, потому что, к сожалению, в свои семнадцать парню пришлось слишком близко познакомиться с ней.

– Я пойду? – спросил Тео, когда молчание затянулось.

– Обещай больше никогда так не делать, – взяв себя в руки, мягче попросил Карл. – Ты же знаешь, как я люблю тебя и как боюсь, что с тобой что-нибудь случится…

– Карл, прошу тебя, не бойся. Я уже почти взрослый, неужели, ты всю мою жизнь будешь так опекать меня?

– Я просто не хочу потерять тебя, как потерял брата, – вздохнул мужчина и опустил взгляд. Ему вдруг остро захотелось курить, но он никогда не позволял себе делать это при племяннике.

Несколько минут они молчали, думая каждый о чём-то своём, потом Тео нарушил молчание, обращаясь к опекуну:

– Карл, всё в порядке?

– Да-да, – кивнул мужчина и потёр переносицу, нахмурился. – Иди, если надо. Я сам тоже скоро лягу спать, завтра же на работу…

– Хорошо, – кивнул юноша. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил мужчина.

Тео развернулся и пошёл в свою комнату, всеми силами скрывая то, как ему сейчас нехорошо. Может быть, при его заболевании это и глупо, но парень ничего не мог с собой поделать – ему не хотелось заставлять дядю волноваться, а вколоть лекарство он мог и сам…

Пройдя в комнату и сняв кофту, оставшись в одной футболке, парень достал из ящика стола упаковку шприцов, отделяя один, и ампулу со Строфантином. Набрав лекарство в шприц, Тео нашёл ещё не проколотую вену и осторожно проткнул кожу, вонзая иголку в плоть и медленно вводя лекарство. Осторожное извлечение иглы, шприц привычно отправляется в мусорное ведро, а на место прокола ложится ватка с антисептиком.

Придерживая вату, юноша лёг на спину и закрыл глаза. Голова гудела, ужасно хотелось спать, а завтра снова вставать ни свет, ни заря, чтобы идти в школу…

В дверь поскреблись. Медленно встав и подойдя к двери, Тео впустил Балто, который просто светился радостью от того, что их «ночное приключение» обошлось и его хозяин жив и здоров, почти здоров. Потрепав пса за ухом, парень вернулся на кровать и похлопал по ней, подзывая любимца.

Обняв пушистую шею, он снова закрыл глаза. Нужно было раздеться, умыться, но сил, а особенно желания не было, потому Тео просто лежал, каждую секунду обещая себе, что следующая будет последней и он встанет.

Балто положил голову хозяину на грудь и тоже прикрыл глаза, начиная дремать. Сердце в груди юноши постепенно успокаивалось, переставало болеть, жжение за грудиной сошло на нет и исчезло, позволяя ему хотя бы ещё ненадолго забыть об одном из двух своих тяжких недугов. С рождения Тео был практически слепым, но, помимо этого, здоровье парня ещё в утробе матери дало трещину ещё в одном месте – он страдал от врожденного порока сердца.

– Приехали, – сказал Карл, кладя руки на руль.