Эбби Тэйлор - Похищенный

— Лейтенант Эрик Перрен, — представился мужчина в коричневой вельветовой куртке. — Французская полиция.

Он протянул руку, чтобы обменяться с Эммой рукопожатием, и только потом сообразил, что она не может ответить на приветствие. Она лежала на каталке в окружении нескольких человек, и мужчина в белом халате разрезал ножницами рукав ее блузки.

— Вы видели их? — Эмма попыталась оторвать голову от подушки. — Вы их нашли?

— Нет еще, мадам. Но найдем непременно.

— Вы знаете, что у нее нож? Вы их преследуете? Вы уже перекрыли дорогу?

— Мы делаем все, что в наших силах, — ответил лейтенант Перрен. У него были темные, поседевшие на висках волосы. Голос его звучал мягко и вежливо. — Доверьтесь мне, мадам. У нас есть описание автомобиля, и на поиски его отрядили людей. Они будут найдены.

Сбоку появился мужчина в голубой бумажной шапочке, который принялся мять и щупать руку Эммы.

— Здесь чувствуете? — спрашивал он. — А здесь?

Она ничего не чувствовала. Рука попросту онемела. Она все так же соединялась с плечом, но Эмме больше не принадлежала, перестала быть частью ее тела. Мужчина в шапочке сказал что-то лейтенанту Перрену, и тот кивнул в знак согласия.

— А пока я должен вас оставить, — извинился он перед Эммой, — чтобы вами могли заняться врачи. Ваша рука очень сильно повреждена. Хирург говорит, что вам нужна срочная операция.

— Операция?

— Да. И чем скорее, тем лучше.

Эмма была потрясена.

— Я не могу! Мне нельзя делать операцию. Не сейчас, когда Риччи еще не найден!

Лейтенант Перрен снова выслушал хирурга и перевел его слова.

— Серьезно нарушено кровоснабжение руки, задеты нервные окончания, — пояснил он. — Если их не устранить немедленно, ваша рука умрет.

— Мне все равно!

— Дело очень серьезное. Вы должны подумать о своем сыне. Прошу вас, мисс Тернер! — Карие глаза лейтенанта Перрена живо напомнили Эмме кое-кого, кто принадлежал к числу ее знакомых. — В данный момент ситуация очень сложная. Не усугубляйте ее еще больше.

Эмма не нашлась, что возразить, расслышав в его голосе доброту и заботу.

Лейтенант продолжал:

— Вы оказали своему сыну большую услугу, мисс Тернер. Мы уже допросили мистера Ханта. Они улетали в Италию сегодня после полудня. И они бы покинули Францию, если бы не вы.

Тем временем медсестра в белом бинтовала руку Эммы.

— Сейчас я должен идти, — сказал лейтенант Перрен, — чтобы контролировать дальнейший ход поисков. Как только появятся какие-нибудь новости, я немедленно свяжусь с вами.

— Вы все сделаете? — всхлипнула Эмма. — Все, что можно?

— Сделаю. — Выражение лица лейтенанта было очень серьезным и даже торжественным. — Даю вам слово чести, мадам. Я сделаю все, что в моих силах.

С этими словами он ушел. Куда-то подевались и люди в белом, и человек в бумажной шапочке. Но Эмма почти не обратила на это внимания. Свет казался ей чересчур ярким. Дрожа всем телом, она повернулась на бок, лицом к стене. У Филиппы был нож. Она угрожала им Риччи. Она ранила Эмму, и сделала это легко и просто. Она настоящий псих. А теперь Риччи был неизвестно где, сидел с ней в одной машине. Эмма судорожно сжала в кулаке уголок простыни. Ей нельзя здесь оставаться. Она должна быть в полицейском машине, должна обыскивать дороги в поисках сына. Быть рядом, когда они найдут его. Быть первым человеком, которого он увидит. Ведь он звал ее: «Ма! Ма!»

Ох! Она прижала сжатый кулак к груди. Он знал, что она близко. Должно быть, он очень удивился, почему она не пришла за ним, почему снова исчезла и бросила его.

— Я не хотела… — Она должна все объяснить Риччи. — Я не…

Эмма снова попыталась сесть на каталке. Она ни за что не останется здесь! Операцию можно сделать как-нибудь в другой раз. А сейчас она должна разыскать лейтенанта Перрена и настоять на том, чтобы ее взяли в одну из полицейских машин. Она попробовала выпрямиться, но правая рука не пускала ее. Она безвольно повисла вдоль тела, как сломанное крыло огромной птицы или летучей мыши. Бинт прилип к коже, и, когда она неловко пошевелилась, повыше локтя обнажилась жуткая рана. Эмма увидела розоватую мякоть рассеченных ножом мышц. От раны к запястью тянулись красные линии. И вообще ее рука походила на красно-белую дорожную карту. У Эммы закружилась голова — первый признак слабости, — и она поспешно отвела глаза.

У ее каталки снова появилась медсестра.

— С вами все в порядке? — спросила она.