Лариса Соболева - Роковое предчувствие

– Будь добра, забери вещи. Хотя бы те, которые я купил. – Она отрицательно замотала головой. – Захар, твоя будущая жена расточительна, срочно принимай меры.

– Заметано, – обнимая за плечи невесту, сказал тот. – Мы с Мишкой заберем.

– Вы можете переехать в дом, мне он не нужен. – У Светланы голова едва не отвалилась, так мотала ею, отказываясь. – Понимаю, дом связан с плохими воспоминаниями. Я сам не могу там находиться, но время стирает печаль, боль, ужас. Вы его можете продать и купить другой, пусть это будет мой свадебный подарок вам. На свадьбу пригласите?

– Конечно! – воскликнул Захар. – Без вас не будем жениться. Через два месяца расписываемся, а пока ходим на курсы глухонемых. Ей нужно говорить, а мне понимать.

– Мне все равно надо пережить смерть Лизы, завершить дела, я побуду здесь… Да, а что говорят врачи?

– Теряются, – помрачнел Захар. – Считают, реконструкция связок невозможна, хотя разрезы сделаны аккуратно.

– Невозможно? – усмехнулся Всеволод Федорович. – Это мы еще посмотрим. Света, не теряй надежды, кроме здешних врачей, есть другие, мы у них попытаем счастья.

На этот раз она кивнула утвердительно. Он смотрел, как они садятся в автомобиль Михаила, помахал на прощание и улыбнулся – ему нравились эти ребята. А Родиона сразу почувствовал – не то, но, к сожалению, дети не прислушиваются к родителям.

– Поразительное сходство, – послышался рядом голос Эндрю. – Невероятное, я бы на вашем месте…

– Что? – перешел на английский Всеволод Федорович.

– Я бы сделал генетический анализ, вдруг Светлана…

– Этого не может быть, – перебил Верховой. – У меня одна дочь, связей на стороне не было в период, когда родилась Лиза, а они ведь одногодки.

– Одногодки? – изумился Эндрю. – Тем более я бы сделал.

Наивно, но Всеволод Федорович и сам желал бы, чтобы Светлана, по иронии судьбы, оказалась его дочерью, только вся правда в том, что чудес не бывает.

Самолет прилетел за Эндрю, ему здесь было нечего делать, он и так набрался впечатлений, ему следовало вернуться в привычную среду. Однажды вечером в дом на Семигорке пришла гостья, о ней доложил Виталий.

– Кто такая? – Всеволоду Федоровичу не хотелось принимать гостей.

– Бабушка Светланы.

– Ну, давай ее сюда.

Вошла маленькая, ничем не примечательная старушка, остановилась и принялась рассматривать хозяина, как рассматривают льва в зоопарке – с любопытством и некоторым страхом.

– Мадам, может, вы присядете? – раздраженно предложил он.

– Спасибо, – сказала Валентина Петровна, села на край кресла и снова уставилась на него, мало того, корпусом подалась к нему.

– Я слушаю. У вас дело?

– Я приехала посмотреть на вас.

– Да ну! И что вы хотели увидеть во мне?

– Наверное, я пойду… – неожиданно встала Валентина Петровна.

– Сядьте, – бросил он приказным тоном. – Теперь я вас не пущу. Вы ведь что-то хотели? Помимо изучения моей персоны?

– А можно воды?

– Виталий, скажи, чтобы принесли воду, чай… Ну-с?

– Я поняла: с моей внучкой что-то произошло… и допытывалась у Захара, а он врать не умеет. Ну и постепенно рассказал все… Тогда я решила посмотреть на вас.

– Уважаемая, как вас зовут?

– Валентина Петровна.

– Понимаю ваше состояние, но Светлане и Захару я уже обещал показать вашу внучку лучшим врачам мира и покажу…

– Нет-нет, я не потому…

– Не потому? – хмыкнул он. Старуха явно в маразме. – А почему?

– Вы меня не узнали… Ну, да, правильно. Помните, вы приехали на рыбалку с друзьями и женой? Вы разбили палатки за деревней Пятаково… прямо у речки. Тогда можно было ночевать в палатках, а сейчас… Я не то говорю. У вашей жены начались срочные и преждевременные роды, вы привезли ее к нам в медпункт, мы с фельдшерицей роды принимали…

– Конечно, помню. Занесли инфекцию моей жене, она год промучилась и умерла! Ваше счастье, что я не засадил фельдшерицу и вас.

– Простите, это ваше несчастье было.

– То есть?

– Я вообще не виновата, я там убиралась. А фельдшерица – девчонка, только-только из медучилища, понятия не имела, как роды принимать. Я, конечно, родила двух детей, но как с роженицами… Все знаю, а помочь не умею. Растерялись мы. Если бы вы нас попытались засадить… то… В общем, первая девочка родилась нормально, правда, очень тяжело, а вторая мертвой, мы ее еле вытащили, потому что ваша жена… уже никакая была. Мы завернули девочку и оставили у стены на столе, вашей жене было очень плохо. Ну и решили не говорить ни вам, ни ей, чтобы не расстраивать… Фельдшерица ревела от беспомощности, а я побежала к вам, сказала, что не можем вашу жену в сознание вернуть. Вы забрали жену и новорожденную, решили срочно везти в больницу. Я вернулась, взяла мертвую… А она кряхтит! Представляете? Живой оказалась! Мы, две дуры, ошалели, давай искать, кто вы да откуда. Где ваши палатки – не знали, кто вы – тоже. Я честно пыталась вас найти. Ни номера машины не запомнили, ни фамилии не знали. Справлялись по роддомам, но… В общем, как в кино. Я, когда кино смотрела, ну, похожую историю, ревмя ревела, а Светочка смеялась надо мной.