Брижит Обер - Потрошитель

Мастодонт хмуро пропустил их внутрь. Обтянутые темным бархатом стены, глубокие красные диваны, низенькие столики, стойки из красного дерева. Беззаботная болтовня заполнивших все пространство мужчин в костюмах. Стайка размалеванных, будто на маскараде, женщин в коротких облегающих платьях с заливистым смехом смакует шипящий нектар. На пианино, прикрыв глаза, играет человек в смокинге. Сердце Марселя бешено забилось: тот самый — двух мнений быть не может: зачесанные назад каштановые волосы, аккуратно подстриженная бородка… Марсель пихнул локтем Лорана. Тот раздраженно обернулся. Они подошли к стойке бара и сели на две высокие табуретки.

— Слушаю вас.

— Одно пиво, — ответил Марсель.

— «Деспе», «Сол», «Буд», «Саппоро»? — предложил бармен, жонглируя подносом для коктейлей.

— Бочковое, — заказал Марсель.

— У нас нет бочкового.

— Тогда два «Сол», — распорядился Лоран. — Ну что, он?

— Безусловно.

Бармен поставил перед ними два пива.

— Когда вы закрываетесь? — спросил Лоран.

— В три.

— А пианист когда заканчивает?

— У него два отделения: с одиннадцати до полуночи и с полпервого до полвторого, — ответил бармен, бросившись к другому концу стойки, по которому раздраженно барабанил пустым стаканом один джентльмен.

Они обменялись понимающими взглядами и дружно вздохнули. Лоран полез в карман с револьвером за мобильником, чтобы предупредить Жанно.

Шеф проинформировал, что запасной выход обнаружен в переулке позади бара и что его уже перекрыл Костелло; Лола дежурит на панели — ха! ха! — близ соседней аптеки; а сам Жанно готов накрыть Пианиста в любую минуту, если тот попытается скрыться на тачке. Мерье покорно хмыкнул. Он считал, что прежде нужно было затребовать помощь и предупредить следователя Морелли. С другой стороны, было понятным и деликатное положение Жанно: как ему мотивировать задержание обычного гражданина на основании едва ли не мистических озарений какого-то полицейского?

«Ладно, хорош голову ломать — время покажет! Спокойно, Лоран, спокойно — слушай музыку».

Прикрыв глаза, мерно покачивая головой, как безразличный к гомону и смеху вокруг слепой, пианист с какой-то твердой решимостью, ноту за нотой, вел мелодическую линию, и зал в адском темпе полнили божественные переливы джаза.

— Здорово! — пробормотал Лоран, машинально отстукивая ритм носками туфель.

Марсель рассеянно согласился. Они по-быстрому перехватили по сэндвичу с курятиной, хотя свара с Надьей отравила удовольствие — ей, видите ли, втихаря изменяют! Конечно, услышать такое лестно, но в то же время как-то противно: разве он не самый верный мужчина в следственной бригаде?! Марсель взглянул на пиво. К его величайшему изумлению, в пене нарисовались две груди Мари Перен. Он испуганно вздер нул голову.

Странно все это — смотреть на столь заурядного типа, точно зная, что он — убийца. А все эти подвыпившие люди! Расселись в тепле да уюте и знай себе наслаждаются музыкой Потрошителя! Чудно!

Костелло проверил оружие. Он не был ярым сторонником насилия, просто рисковать попусту не хотелось. Рамирес вот не берегся — и на тебе: прикончили, как барана. Да, он немолод, на подходе пенсия, но глаз его все еще верен и рука тверда. «Вылитый отец!» — говаривала тетушка, смахивая с глаз слезу. Чем, собственно, его отец, о котором Костелло почти ничего не знал, занимался в Неаполе — об этом у него было самое смутное представление. На сей счет тетушка не больно-то и распространялась. Все отцовское наследство заключалось в одном-единственном чемодане, забитом полосатыми костюмами и остроносыми туфлями вкупе с коробкой сигарилл, автоматическим пистолетом в прекрасном состоянии, и документе о праве собственности на некое заведение в Бише под названием «Дыра», которое его тетушка незамедлительно распорядилась продать в пользу какой-то благотворительной организации.

Костелло вздохнул и в который раз оглядел переулок. Слишком узок для автомобиля, и ни одного двухколесного транспортного средства в поле зрения. Если Пианист выскочит из «Дивана», ему придется спасаться на своих двоих.

Какая-то боль в затылке. Что-то не так. Что-то ПЛОХОЕ. Точно мертвец, очнувшийся в могиле, он резко открыл глаза. Это было за его спиной, но оборачиваться не хотелось. Чей-то ВЗГЛЯД. Тяжелый. Давящий — будто рука, готовая вот-вот лечь на его плечо и раскрошить кости. Он чуть ускорил ритм. Высокий американец взвизгнул и принялся хлопать в ладоши. Точно, нужно добавить НАСТРОЕНИЯ. А ну-ка «Конго-Конга»! Это должно разогреть, гмм, докрасна. Второй американец защелкал пальцами, девочки разразились аплодисментами. Он чуть повернул голову, очень ЕСТЕСТВЕННО. Черт, едва не сфальшивил.