Себастьян Фитцек - Посылка

По крайней мере, на какое-то время.

Здесь должен быть задний выход, подумала она.

Только не через переднюю дверь. Снова перешагнуть через почту на полу, сбежать по ступеням вниз и угодить прямиком в руки владельца манекена для парика, который вернулся домой и как раз вылезает из машины?

Значит, назад.

И только прочь.

Если этот дом, как и большинство в поселке, построен в двадцатых годах прошлого века, то у него такой же план с выходящей на террасу гостиной.

Эмма побежала по коридору и открыла первую дверь справа, за которой находилась просторная, еще более темная комната.

Сначала она испугалась, что наружные жалюзи опущены, но это были всего лишь тяжелые, пропахшие пылью и дымом портьеры, которые она раздвинула одним рывком.

И действительно, большие французские окна вели в длинный, узкий сад.

Окна были старые, и мир за волнистыми стеклами представал, как в объективе «рыбий глаз». Но искаженный вид могучих ив, корявых фруктовых деревьев и лежащих повсюду заснеженных валунов абсолютно не интересовал Эмму.

Она услышала шаги в прихожей, втянула застоявшийся пыльный воздух, подавив кашель, и попыталась как можно бесшумнее повернуть ручку окна против часовой стрелки.

Когда она потянула заклинившую дверь, раздался пронзительный звук, от которого грозили лопнуть барабанные перепонки. Трезвонило на весь дом. Громче любого школьного звонка, который возвещает начало большой перемены.

Сигнализация?

Но не мог же Паландт оставлять входную дверь незапертой, а выход в сад поставить на электронную сигнализацию?

Это не имело смысла, да и, судя по бедности гостиной, здесь нечего охранять.

Диван справа от Эммы был наполовину прикрыт старыми газетами, на другой половине из подушки торчала пружина. Журнальным столиком служил перевернутый ящик из-под пива. Со стен смотрели примитивно нарисованные лошадиные головы, в комнате не было ни стола, ни книжных полок, ни ковров или стульев. Зато сразу у двери на половике стояла уродливая статуя собаки. Фарфоровый лабрадор в сидящей позе, который мог использоваться в качестве подставки для зонтов. Эмма подумала о Самсоне.

Если бы он был сейчас рядом!

Кроме этого, поперек комнаты стояла витрина из шпона, криво, как будто при переезде рабочие в спешке поставили ее куда попало.

Определенно ничего, что было бы интересно ворам, но все-таки резкий звон только что пронзил тишину.

Эмма вспотела, во рту пересохло, но диазепам и адреналин отлично работали в связке. Страх окрылил ее, усталость отошла на второй план. Эмма даже заметила, что прозвонило только один раз – необычно для сигнализации.

Она выпустила оконную ручку и уже собиралась надавить плечом на заклинившую раму, как услышала голоса.

Иностранные голоса.

Албанцы, словенцы, хорваты?

Этого она не могла сказать точно, лишь то, что ни один из голосов не принадлежал А. Паландту, потому что оба мужчины, которые, видимо, сначала позвонили в дверь и теперь с агрессивными воплями шли по коридору, выкрикивали фамилию владельца дома.

– ПАААЛАНДТ??? ПААААЛАНДТ!!!

Один, хриплый и осипший, звучал как после операции на гортани. Другой, лающий, голос, казалось, шел прямо из брюха бультерьера.

Между выкриками они шипели друг другу что-то на родном языке, но звучало это далеко не дружелюбно.

– АААНТОН???!!!

Итак, Эмма выяснила его имя, но по-прежнему не знала, как выбраться отсюда.

Она тщетно дергала и толкала дверь террасы. Ее заклинило, или она была забита гвоздями, в отличие от двери, через которую Эмма попала в гостиную. И которую сейчас пнули с такой силой, что та едва не слетела с петель.

Не обернись один из мужчин к своему спутнику из-за неразборчивого комментария, Эмму немедленно бы обнаружили. А так у нее была секунда, чтобы шмыгнуть в сторону, мимо пустого шкафа-витрины, за которым она хотела спрятаться и который, как оказалось, закрывал вид на то, что было ее спасением: проходную дверь.

Она стояла открытой, и Эмма проскользнула в нее, пока мужчины ругались на своем языке.

«Они меня видели?»

Эмма не стала терять время на раздумья, не смотрела назад, только вперед, где обнаружилась лестница.

Она вела вдоль стены наверх.

«Наверх» – это хорошо…

Во всяком случае, лучше, чем вниз… в подвал, куда спускаются только в фильмах ужаса, когда угрожает опасность. Но не в чужом доме, спасаясь от незнакомых мужчин, которые ищут незнакомого соседа, чтобы сделать с ним то, для чего им, вероятно, не нужны свидетели.