Федерико Аксат: Последний шанс

На экране, сменяя друг друга, появлялись портреты жертв.

– Фрэнк Маккей так и умер неразоблаченным. На его совести гибель девятнадцати женщин и двоих мужчин, и есть подозрение, что еще пятнадцать убийств – дело его рук. Даже при помощи современных систем, способных анализировать базы данных, обнаружить в этих убийствах черты сходства не представляется возможным.

На экране появилось изображение круглого лабиринта.

– Я говорил, что истинного Фрэнка Маккея, скорее всего, не знал никто, кроме друга его детства Эндрю Доббинса, но это не совсем верно. Я думаю, что его первая жена Кристен Маккей, многие годы страдавшая от его побоев и издевательств, отлично понимала, какими демонами одержим ее муж. Но Кристен страдала психическим заболеванием, которое с годами только усугублялось. Свидетелем путешествий своего отца был Тед, малолетний сын Маккея, – шахматный вундеркинд, а в будущем успешный бизнесмен. Тед, сам не догадываясь об этом, с детства знал ответы на многие вопросы.

Ренделл указал на лабиринт.

– Сегодня и мы можем ознакомиться с его захватывающей историей.

Изображение лабиринта стало медленно удаляться, пока не превратилось в часть книжной обложки. Под названием «Последний шанс» красным шрифтом было напечатано имя автора.

– Дамы и господа, разрешите представить вам человека, благодаря которому тайное наконец стало явным. С нами доктор Лора Хилл.

Под дружные аплодисменты Лора быстро вышла к столику, установленному под экраном. Это была уже третья по счету презентация книги, но нервничала Лора, как в первый раз. Она отыскала глазами Дэдэ, сидевшую в зале и восторженно хлопавшую в ладоши, и это придало Лоре сил. С сестрой ее всегда связывали теплые отношения, но в последнее время, после увольнения из «Лавендера» и разрыва с Маркусом, Дэдэ стала ее единственной опорой, не считая Уолтера, конечно. Именно Дэдэ настояла на том, чтобы Лора закончила работу над рукописью, когда обстановка в «Лавендере» стала невыносимой. «Потрясающая книга! Если в клинике этого не понимают и смеют ставить тебе ультиматумы, посылай их ко всем чертям. Не удивлюсь, кстати, если твой бойфренд умоет руки: он никогда мне не нравился».

Дэдэ не ошиблась.

– Добро пожаловать!

– Спасибо, Ренделл.

Для выступления Лора выбрала юбку горчичного цвета и белую блузку с длинными рукавами. Вся одежда с длинными рукавами. Садясь и складывая руки на коленях, Лора машинально проверила, закрыто ли ее правое запястье. Из-под манжеты показалась крохотная полоска обожженной кожи.

– Прежде всего, – сказал Ренделл, – должен признаться, что я воспринял предложение провести эту встречу как высокую честь.

Лора кивнула.

– Ты произнес великолепное вступительное слово.

– Спасибо.

Журналист бросил взгляд на экран, по-прежнему показывающий обложку книги, и спросил, словно озаренный внезапной мыслью:

– Лора, а почему ты выбрала для иллюстрации книги лабиринт?

– О, меня всегда завораживали лабиринты. Я выросла в Хокмуне, в Северной Каролине. Там был небольшой парк аттракционов. Его владелец, замечательный человек по фамилии Адамс, вопреки всем прогнозам долгие годы не закрывал парк. Главным аттракционом в нем был большой круглый лабиринт.

– Ты имеешь в виду зеленый лабиринт из специально высаженных кустов?

– Нет, это был совсем другой лабиринт. Он мог менять конфигурацию. Там были дверцы, которые закрывались и открывались, поэтому путь через лабиринт каждый раз оказывался разным. Мистер Адамс говорил, что существует тысяча вариантов его прохождения, хотя я допускаю, что он несколько преувеличивал. Внутри лабиринта бродил человек, переодетый Минотавром: мы, детвора, его жутко боялись. Мало кому удавалось выбраться из лабиринта без посторонней помощи. Мы с сестрой, которая сегодня со мной в этом зале, ходили туда чуть ли не каждый день. Там работал один парнишка, который нам с ней нравился.

Дэдэ замахала ей из партера, одними губами произнеся: «Это тебе он нравился».

Лора не смогла сдержать улыбки.

– Лабиринты всегда меня привлекали, – продолжила она. – Наш образ мыслей похож на попытки выбраться из лабиринта.

– В котором мы частенько застреваем!

– Верно! В Хокмуне мы проходили в самый центр лабиринта по специальному коридорчику, и я думала, что если буду каждый раз выбирать такое направление, чтобы оказаться дальше от центра, то обязательно выберусь. И конечно, ни разу не выбралась.