Федерико Аксат - Последний шанс

Тед представления не имел, куда они едут. Вскоре он обнаружил, что если снизу надавить на угол полки багажника, то появляется щелка, сквозь которую видно, что происходит в салоне. Он и правда видел неподвижный силуэт Фрэнка, а впереди – дорогу. Они выехали из города.

Прошел час или около того. Тед вдруг обнаружил, что прижимает к груди шахматную доску и что его опять клонит в сон. Он начал уже привыкать к мысли, что путешествие затянется надолго, когда «мустанг» притормозил и остановился. Тед подождал несколько секунд, широко раскрыв глаза в полной темноте, потом повернулся, отложил шахматную доску и осторожно приподнял край полки. Яркий свет заставил его зажмуриться. Он ненадолго ослеп, но слышал, как Фрэнк вышел из машины: дверь открылась и снова захлопнулась.

Снаружи слышались голоса. Один, понятно, принадлежал Фрэнку, а другой был женский. Двери открылись, и машина качнулась, как бывает, когда двое садятся в нее почти одновременно. Тед прильнул к своей щели, но пассажирское сиденье через нее не просматривалось.

А если попробовать нажать с другой стороны? Нет, ничего не вышло. Там полка была приделана прочно.

– Извини, что раньше не смогла, – сказала женщина. – Сегодня две смены отработала.

Тед окаменел. Папа всегда говорил, что терпеть не может автостопщиков. Пока он работал торговым агентом, успел насмотреться на эту, как он выражался, шушеру. Севшая в машину девушка (Тед был уверен, что она гораздо моложе его отца) не была автостопщицей. Извини, что раньше не смогла.

– Ничего страшного, – ответил Фрэнк. – У меня в офисе тоже был трудный день.

В офисе?

– Нам далеко?

– Не очень. Ехать на двух машинах нет смысла… По дороге ближе познакомимся.

Тед больше не подглядывал. Он слушал, прижавшись ухом к полке.

А если мама была права? Может, это и есть другая женщина, о которой она сегодня говорила? При мысли о бедной маме, сидящей в гостиной за диваном, сердце Теда сжалось от боли. Мама выпила три таблетки…

Нет, не сама выпила. Папа ее заставил.

Скорее всего, она так и будет сидеть где сидела до глубокой ночи. Очнется, а вокруг тьма… И дома никого. Что, если этот Госбюджет не скоро ее найдет?

У Теда мурашки пробежали по коже. Мысленным взором он видел темную гостиную и беспомощную маму за диваном. Над ней склонились люди-антенны, время от времени поворачивая друг к другу свои муравьиные головы.

Фрэнк назвал девушку по имени. Элизабет. Они заговорили о ее маленьком сыне, который жил где-то с дедушкой и бабушкой. Но Тед слишком углубился в собственные мысли, так что не особо прислушивался. Он еще не готов был себе признаться в том, что, кажется, совершил ошибку, бросив мать на произвол судьбы.

Серьезную ошибку.

– … его отец так никогда его и не видел, – говорила Элизабет. – Он знает о сыне, я ему, конечно, сказала. Но он ни разу им не поинтересовался. А у тебя что?

– Я овдовел, и дом стал для меня слишком велик, – сказал Фрэнк Маккей. – Тедди всего семь лет, и я иногда думаю, что он так и вырастет в одиночестве…

Вдовец? Тедди? Отец никогда не называл его Тедди.

Что происходит?

Теду пришлось приподнять полку повыше и посмотреть, что там творится. Он не верил своим ушам. Он не рос в одиночестве: у него была мама! И дом у них был скорее маленький, если сравнить с соседскими. Папа говорил неправду. Тед попытался извернуться так, чтобы увидеть Элизабет, но у него ничего не вышло. Зато он разглядел в щелку зеркало заднего вида и… встретился глазами с отцом. Папа смотрел прямо на него!

Тед отпустил полку, которая сухо щелкнула о сиденье, и растянулся на дне багажника.

Папа тебя не видел. Он смотрел назад, на дорогу. Это ведь зеркало заднего вида.

– Что это было? – спросила Элизабет.

– Ты о чем?

– Мне показалось, что-то щелкнуло.

– Ничего не щелкало.

– Далеко нам еще?

– Не очень.

Потом настала тишина. Тед полностью утратил представление о беге времени и не мог бы сказать, как долго они еще ехали.

– Можно на минутку остановиться? – спросила вдруг Элизабет. – У меня срочная надобность.

– Мы уже подъезжаем. Полкилометра – и комфортабельная уборная к твоим услугам.

– Я не могу ждать.

– Можешь, – отрезал Фрэнк. Теду хорошо был знаком этот тон. Не терпящий возражений.

«Мустанг» разгонялся все сильнее.

– И не вздумай открывать дверь. Слышишь?

Элизабет пронзительно закричала:

– Выпусти меня!

Тед затаил дыхание.

Через несколько секунд они остановились.