Эдди Шах - Манчестер Блю

– Я здесь, красавчик. – Распахнув пальто, она продемонстрировала толстые ляжки, обтянутые красной мини-юбкой из искусственной кожи.

– Мне нужно нечто особенное, а не такая, как ты, крошка.

– Разве можно судить, не попробовав? – произнесла она, быстро запахивая пальто.

Он вынул из кармана 20 фунтов и протянул ей.

– Эту женщину зовут Шерон. Ее имел один из моих приятелей. Судя по его рассказам, она именно то, что мне нужно.

– На кой она тебе? Я делаю то же самое. Даже еще и получше. Ты американец?

– Да. Но я хочу Шерон.

– У тебя нет вкуса. – Она протянула руку за деньгами.

– Погоди, – сказал он, отодвигая купюру. – Скажи сперва, где мне ее найти?

– Вон там. – Она указала на группу девиц, стоявших на улице ярдах в пятидесяти. – Она в зеленом пальто с меховым воротником.

Маршалл отдал ей деньги и пошел сквозь туман в указанном направлении. Улица была пустынна: ни машин, ни пьяных искателей ночных приключений. Увидев его, девушки распахнули пальто, демонстрируя товар лицом. Он направился прямо к женщине в зеленом.

– Ты Шерон? – спросил он.

– Да, – настороженно ответила она. – Что тебе надо?

– Мой приятель говорил, что ты самая лучшая.

– У него есть вкус. А ты не полицейский?

– Даже если и полицейский, все равно не скажу.

Она засмеялась.

– Ладно, а то я не какая-нибудь блядь. – Она взяла его под руку. – Пойдем, и расскажи мне, что же понравилось твоему приятелю. Я сделаю для тебя то же самое. – Она повела его через улицу по направлению к домикам с террасами.

Тут на углу он увидел полицейскую машину без опознавательных знаков.

Несомненно, это была полицейская машина, так как на переднем сиденье рядом с водителем сидела Джилл Каплз. Маршалл видел, как она потрясена.

Но сделать уже ничего было нельзя. Маршалл прошел мимо под руку с Шерон. Он изо всех сил старался не обернуться, представляя, что сейчас творится в душе Джилл. Шерон привела его в один из домиков.

Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж в комнату, где она жила и принимала клиентов. Комната была большая и, как он и предполагал, неопрятная. По одну сторону располагалась широкая кровать, по другую – потрепанный старый диван и два кресла. В углу работал телевизор самой последней модели, показывали какой-то ночной фильм. Его всегда поражала убогость, в которой жили эти девицы. Хотя сами они, казалось, были вполне довольны. И Шерон не исключение. Он знал, что ее родной брат богат, однако позволяет ей жить в этом гнусном месте, заставляет торговать своим телом, да еще и отбирает у нее деньги.

– Что же так понравилось твоему приятелю, что и тебе захотелось? – Она улыбнулась, снимая зеленое пальто и демонстрируя облегающий шерстяной коричневый свитер.

– Он говорил, ты много чего умеешь, – ответил он без энтузиазма. Несколько месяцев назад он бы с головой окунулся в этот омут разврата. А сейчас перед его мысленным взором стояло только искаженное болью лицо Джилл.

– Если хочешь поиметь меня в лучшем виде, тебе это обойдется в полсотни.

– Нет проблем, – сказал он, доставая из бумажника несколько банкнот. Она взяла деньги и сунула их куда-то за телевизор. Повернулась и, поднимая руки вверх, стянула с себя свитер. Ее большая грудь явно знавала лучшие времена. Он надеялся, что она не станет снимать лифчик, но пришлось разочароваться. Шерон расстегнула застежку и груди упали на живот.

– Большие, а? – спросила она кокетливо.

– Да. Обалдеть. – Он пожалел, что оказался здесь. Из носа текло не переставая. Маршалл достал бумажный носовой платок и высморкался. Проклятая простуда его просто доконала. – Послушай, прежде чем начнем, может, дашь мне что-нибудь?

– Что ты имеешь в виду?

– Сама знаешь, какой-нибудь порошок.

– Наркотики? Но это противозаконно.

– Зато весело. После них я готов хоть целую вечность...

– Целая вечность тебе обойдется больше пятидесяти.

– Согласен. Только сперва я хочу увидеть, насколько ты хороша в постели.

Она на секунду задумалась, затем кивнула.

– Но только с наркотиками будет стоить намного дороже. И деньги вперед.

– Ну что ж. Сколько?

– Две сотни.

– Дороговато.

– Не хочешь – не бери.

– Черт, две сотни. Многовато будет.

– Это то, во что они мне обошлись. Я с этого ничего не имею, – солгала она.

– Во, черт возьми! – Он снова вытащил свой бумажник и отсчитал несколько купюр. Она взяла их и опять пошла к телевизору.

– А где наркотики? – спросил он.