Джон Джойс - Вопрос времени

– Тогда в чем проблемы? – спросил Гилкренски, спрыгнув на землю и согнувшись под винтом. – Разве исходная программа не должна работать еще лучше?

– В том-то и дело, – ответил О'Коннор. – Она работает слишком хорошо. Мы потеряли над ней контроль.

– То есть?

– Я не могу это объяснить. Когда мисс Райт отказалась передать тебе мое сообщение, нам пришлось вызывать независимого эксперта. «Минерва» выбрала доктора Кирван.

– Кто он такой? – спросила Джессика. – Еще один компьютерный гуру?

– Не он, а она, – ответил Гилкренски. – Специалист по психологии.

Джессика остановилась на ступеньках лесенки, уводившей с посадочной площадки.

– Вам понадобился психолог, чтобы решить проблемы с компьютером?

– Она была близкой подругой Марии, – обронил Гилкренски и повел ее кратчайшей дорогой к дому.

В холле у винтовой лестницы их ждала невысокая хрупкая женщина чуть старше сорока, в черном жакете и длинной юбке, смятых так, словно она спала прямо в одежде. Джессика увидела худощавое тонкое лицо и тугой узел густых каштановых волос, тронутых ранней сединой. Но больше всего ее поразила в этой женщине исходившая от нее энергия. Когда Тео подошел ближе и протянул ей руку, она уставилась на него с нескрываемым бешенством.

– Привет, Кэти.

Ее правая рука влепила ему увесистую пощечину.

– Мерзавец! – выпалила она. – Гнусный мерзавец.

Гилкренски потер пострадавшую щеку и подвигал челюстью.

– Джессика, позволь представить тебе доктора Кэтрин Кирван. Кэти, это Джессика Райт, мой исполнительный директор.

Джессика смотрела на них разинув рот.

– Могу я узнать, что все это значит?

Доктор Кирван повернулась к ней. В ее глазах еще пылала ярость.

– Это значит, мисс Райт, что ваш фанатичный, бессердечный и совершенно спятивший ученый устроил эксперимент, достойный барона Франкенштейна!

– Она ненастоящая, Кэти, – заметил Гилкренски. – Там, в машине, ненастоящая Мария.

Доктор Кирван обожгла его гневным взглядом.

– Я не идиотка, Тео, и знаю, что такое компьютеры. Последние сорок восемь часов я беседовала с ней без перерыва. Конечно, это не Мария. Но и машиной ее тоже уже не назовешь.

Горевшие на подъездной аллее фонари внезапно мигнули и погасли. Где-то в доме загудели запасные генераторы, и свет вспыхнул снова. Доктор Кирван взглянула на длинный коридор, уходивший в сторону лаборатории.

– Вам лучше пойти к ней, – предложила она. – Через камеры наблюдения она видит все помещения в доме, значит, ей уже известно, что вы здесь. Думаю, она будет мешать нам до тех пор, пока вы с ней не встретитесь. Мы сможем поговорить по дороге.

Кирван развернулась и быстро направилась по коридору, увлекая за собой Джессику и Тео.

– Почему вы называете ее «она»? – спросила Джессика.

– Я уже объяснила, мисс Райт: потому что «Минерва-3000» больше не машина. Это живое и мыслящее существо. Моя специальность – психология развития. Обычно я изучаю человеческую личность в состоянии стресса. А сейчас мы имеем дело с неизвестно откуда взявшимся сознанием, которое полностью дезориентировано в эмоциональном плане.

Джессика улыбнулась:

– Вы хотите сказать, что компьютер сошел с ума?

– Мисс Райт, мне не до шуток. Это серьезная философская проблема. С тех пор, как биочип «Минервы-3000» вступил в действие, она является сознательным существом. Она считает себя тем же самым, что и мы, – живым, думающим организмом…

– Но это всего лишь глупая машина!

– В таком случае ваш мозг – тоже всего лишь «глупая машина», – парировала Кирван, остановившись перед кабинетом Тео. – То, чем мы мыслим, – это усложненный вариант белкового биочипа, на котором работает «Минерва», не более того. Как и мы, она считает себя личностью. И подобно нам обладает потенциалом эмоционального развития, в чем, собственно, и заключается наша проблема…

– Трудно в это поверить! – воскликнула Джессика, качая головой.

– В самом деле? – Кирван рывком открыла дверь. – Мария, к тебе пришел Тео.

После светлого коридора в кабинете было темно, как в пещере, только слабо поблескивали корешки на книжных полках. Джессика бегло просмотрела их и снова почувствовала себя незваным гостем, беспардонно лезущим в чужую жизнь. Везде стояли книги Марии – медицинские справочники с малопонятными названиями, труды по первобытным ритуалам, энциклопедия магии и колдовства, перевод китайской «И цзин» и, конечно, тексты древних пирамид.