Ричард Кесслер - Транс

– Он в подвале на балке, – сказал Роберт. – Я нарочно повесил его повыше, потому что увидел однажды, как Билли Бенсон дурачится с ним. Пол, уж не собираешься ли ты отстреливаться из самострела...

– Знаешь, отец, сейчас я, черт побери, даже не знаю, о чем думать в первую очередь. Собираю факты, тщательно изучаю все возможности. Бесспорно одно: четыре головореза, готовые расправиться с нами, находятся здесь, на нашей территории. Они жаждут получить то, чего у нас нет, но они этого не знают и полны решимости ворваться сюда и, может быть, убить нас, лишь бы добраться до пленки. По моим соображениям, они ждут подходящего момента. И если, чтобы воспрепятствовать этому, мне придется пристрелить кого-нибудь из них, я, разумеется, это сделаю.

Роберт перевел взгляд на лестничную площадку. Пол обернулся и увидел стоявших внизу женщин, одетых в плотные шерстяные свитера и брюки и внимательно прислушивающихся к разговору мужчин.

– Спустимся на кухню, – сказал Пол. – Нам нужно записать пленку.

Сидя в "плимуте", Перегрин уже в третий раз выслушивал разъяренных напарников. На этот раз он говорил с Альбатросом.

– Что у вас там за чертовщина? Я уже совершенно окоченел здесь.

– Жду указаний.

– А как насчет того, чтобы ты занял мое место, а я бы посидел в теплой машине, ожидая указаний?

– Теперь недолго. Потерпи минуту, глядишь, и тебе удастся кого-нибудь пристрелить.

Перегрин выключил рацию и взглянул на часы. В распоряжении Драммонда пятнадцать минут. Если тот даст ему прослушать пленку по телефону, он отзвонит Джекдоу и скажет, что пленка здесь, а тот уж пусть думает насчет денег.

Беспокоило его только одно – как убедиться, что запись настоящая? Он представления не имеет, что должно быть на этой чертовой пленке. Единственное, что он знает – она имеет какое-то отношение к статье о "Триц-блиц", напечатанной в "Таймс".

Перегрин потянулся и зевнул. Он устал и был голоден. В голову лезли мысли о той женщине в Сан-Диего. Временами, в последнее время все чаще, он подумывал о том, чтобы бросить эту работу. Полжизни он провел, гоняясь за жертвами по всему земному шару, убивая, свергая режимы. Ему нравилась эта работа, он получал от нее истинное удовольствие. Он гордился тем, как точно и четко выполнял распоряжения о ликвидации того или иного человека. Приходилось, конечно, пахать на эти жирные задницы... И еще... Его буквально приводила в бешенство секретность. Эта банда из военной разведки была просто одержима секретностью. Его никогда не посвящали в истинное положение дел. В данный момент, например, он знал, что работает на Джекдоу, но на кого работал сам Джекдоу? Джекдоу – просто наемный убийца, как и сам Перегрин. Но всю эту кашу, можно не сомневаться, заварила военная разведка, на которую Джекдоу в основном и работал.

Однако кое-что Перегрин знал наверняка. Он знал: кто бы ни отдавал распоряжения сверху, это был важный босс, раз от него трясется в испуге сам Джекдоу, раз распорядился после провала в Лос-Анджелесе пустить по следу двадцать человек.

Но Перегрин знал также: каким бы большим ни был этот "мистер Гигант", он ужасно боялся того, что записано на пленке.

Перегрина разбирало любопытство, в каком же деле замешана эта "шишка"? Джекдоу коротко сообщил им о статье в газете "Таймс", о подслушанных разговорах между Драммондом и Амброузом, а также между Биил и копом в момент передачи пленки. Вот и все, что ему полагалось знать. Он бы отдал месячное жалованье, чтобы разнюхать, что означает этот "Триц-блиц" и кому он угрожает.

Ему даже пришла в голову мысль прослушать пленку на обратном пути в Лос-Анджелес, но с ним рядом будет Альбатрос, а этому негодяю он не доверяет. Если когда-нибудь выплывет, что он слушал пленку, ему конец.

Итак, вернемся к пленке, которую Драммонд пообещал дать ему послушать. Интересно, что он услышит? И как узнает, настоящая она или нет. Черт побери этого Джекдоу, пусть бы сам и прослушивал. Да пошел он... От него, Перегрина, требуется лишь прослушать пленку и сообщить, что он услышал. А там уж пусть сам Джекдоу решает, какие нужно принимать меры.

В желудке урчало. Перегрин проглотил плитку "Джуси фрут", чтобы унять внезапно подступившую боль. Проклятый дождь. Он тяжело вздохнул и снова подумал о своей женщине в Сан-Диего. Но от этого легче не стало.

Они сидели за столиком на кухне. Пол что-то быстро писал на листе бумаги. На столе стоял магнитофон "Саньо" с подключенным микрофоном.

– Ты действительно думаешь, что это сработает? – спросил Роберт.