Хорхе Молист - Наследие последнего тамплиера. Кольцо

Алиса устроила похороны, достойные этого героя. В зале капитула была проведена заупокойная служба, а у гроба с телом Арнау стоял почетный караул из четырех рыцарей в белых плащах с красными патриаршими крестами на правом плече. Того самого креста, который он целовал перед смертью. Арнау посмертно произвели в рыцарское достоинство, и Алиса ударила плашмя шпагой по плечу мертвого. Я получила титул дамы Храма. Кольцо давало мне право на это, хотя я стала считать себя членом ордена с того момента, когда поклялась не бросать Ориоля. Впрочем, все ритуалы, к которым присутствующие относились с такой серьезностью, казались мне опереточными. Подлинным было лишь тело Арнау, последнего из настоящих тамплиеров. По злой иронии судьбы человек, посвятивший жизнь этой утопии, имел при жизни право носить только черный плащ, который по чину полагался сержантам. Между тем люди дворянского сословия, не обладавшие никакими достоинствами, красовались в плащах белых.

И все же, присутствуя вместе с Ориолем на церемонии похорон, я была опечалена. Тогда же мне подумалось о том, что наш корабль наконец достиг Итаки. Приключение закончилось.

Не стану задерживаться на этой части, потому что она печальна. Так же печальна, как велика дистанция, отделяющая реальность от сновидений.

Остались позади дни нашего второго детства, приключений, которые нам подарил Энрик. Нередко друзья, товарищи, возлюбленные, ведущие себя достойно в чрезвычайных обстоятельствах, резко меняются, когда приходит время строить планы дальнейшей жизни. Я все еще люблю его, а он — меня. Мы сделали усилие, но любовь, видимо, была не очень сильной, и нам не удалось перекинуть мост через бездну, разделявшую нас.

Думаю, наше приключение несколько стерло эти различия. Я уже не была той наивной девочкой, которая не знала, что можно ходить босиком, когда в этом возникает жизненная необходимость. Я приняла как должное то, что разные Сузи и прочие развратные существа тоже имеют право на жизнь и любовь. Признала, что есть люди, способные во имя любви отдать все, хотя сама не принадлежала к их числу.

Ориоль тоже изменился и теперь уже не столь радикален, анархичен и противоречив. Он нашел сокровище отца и заплатил по старому долгу. Я до сих пор не знаю, кто из них был кредитором, а кто должником — отец или сын. Но уверена, закончив эту главу, Ориоль заключил мир, хотя также не знаю, с кем или с чем — с окружающими, с самим собой или с воспоминаниями.

К сожалению, этих перемен оказалось недостаточно. Мы все еще находимся далеко друг от друга. Жизнь заставила нас идти разными путями и никогда, как бы ни хотелось этого, не возвращаться назад. Время движется только в одном направлении. Коста-Брава, шторм и поцелуй погребены в песках прошлого.

Как жаль.

Вы спросите, а что же произошло с сокровищем. Я до сих пор не знаю, чем все завершилось, и меня это мало интересует. По крайней мере в личном плане. Мне не нужно ничего из этих вещей, независимо от их художественной, исторической или материальной ценности. Тем более я отвергаю их содержимое. При мысли о том, чтобы выставить какую-нибудь из этих вещиц в своей нью-йоркской квартире, я трепещу от ужаса. Хватит с меня этого кольца, столь же жуткого, сколь и красивого, с его инкрустацией из человеческих останков.

Сомневаюсь и в том, что Ориоль, несмотря на пристрастие ко всему средневековому, мечтает завладеть какой-нибудь из этих реликвий. Он хочет только изучать их.

Ориоль убежден в том, что истинное сокровище, оставленное в наследство его отцом, — это пережитое приключение, и только оно. Никто и ничто в мире не способно отнять его у нас. И я согласна с ним.

Как говорит Кавафис:

Итака подарила тебе прекрасное путешествие,

И ей больше нечего тебе дать.

И если ты найдешь ее в бедности,

Став мудрым благодаря опыту,

Ты поймешь, что означают Итаки.

Но так думают не все.

Вмешательство полиции привело к тому, что об открытии узнала широкая общественность, разразился скандал. Барселонская епархия считает, что подобная находка, сделанная внутри какой-либо церкви, должна принадлежать этой церкви. Но в свое время этот храм был частью монастыря Святой Анны, принадлежавшего монашескому ордену Гроба Господня. Он до сих пор существует в Каталонии, и его права… Но мощи и ларцы, содержащие их, принадлежат ордену тамплиеров, который был упразднен папой. Согласившись с королем Арагона, папа передал собственность этого ордена (то немногое, что осталось после грабежа, учиненного королем) ордену госпитальеров, дожившему до нынешних времен под названием мальтийского ордена, его правопреемника.