Оксана Ласовская - Вслед за весенним ливнем

Кира вернулась только под утро. Усталый и продрогший Максим, укутавшись в куртку, спал, прислонившись к стене. Девушка поднялась на свой этаж и, увидев его, спросила:

– Ты что здесь делаешь?

Макс вскочил, сонно хлопая глазами и силясь понять, где находится. Наконец всё вспомнив, он перевёл взгляд на часы и воскликнул:

– Ничего себе! Ты где была всю ночь?

– Где надо! – Отрезала Кира и, обойдя его, зазвенела ключами, пытаясь попасть в замочную скважину. Максим, опешивший от такой грубости, молча наблюдал за её усилиями. Руки девушки дрожали.

– Кир, что ты творишь? – Спросил он. – Ты таскаешься ночи на пролёт неизвестно где, пьёшь, сама на себя не похожа стала! Зачем же так? Да, у тебя горе, мы понимаем это, но ведь жизнь продолжается! И это не значит, что ты должна опуститься! Ты должна быть счастливой, а не превратиться в алкоголичку!

– Что ты привязался ко мне? – Разозлилась Кира и, обернувшись, швырнула связку ключей, Максу под ноги. Глаза её пылали от гнева. – Что вам всем от меня нужно? Катитесь вы на… со своим грёбаным сочувствием! – Грязно выругалась девушка. – Мне никто не нужен! Разберусь сама! Что вы пристали ко мне, что ты, что Светка, пьёшь, пьёшь! Не пью я, что не понятного?! – С этими словами, Кира приблизила своё лицо к опешившему от неожиданности Максу и дыхнула. – Ну? Теперь-то, можешь оставить меня в покое?!

Отфутболив ключи ногой, девушка развернулась и побежала вниз по лестнице. Макс молча смотрел ей вслед. Видеть Киру вот такой: злой, неряшливой, ругающейся матом, было для него в диковинку. Подобрав ключи, он позвонил в соседнюю квартиру и, пресекая любые вопросы, попросил передать ключи хозяйке. Затем, подобрав свою сумку, вышел из подъезда.

От вчерашней внезапной оттепели не осталось и следа. К утру подморозило и теперь дорога походила на каток. Завернув за угол дома, Макс увидел Киру, сидящую на снегу и держащуюся за ногу.

– Кира! – Бросился он к ней. – Ты упала? Очень больно?

– Да оставь ты меня в покое! Сколько можно просить! – Заорала она, едва Макс присел рядом с ней и коснулся опухшей лодыжки.

– Успокойся! – Велел ей Максим, расстёгивая ботинок на её ноге. – Я хочу тебе помочь!

– Да не нужна мне твоя помощь! – Кира зло дёрнула за молнию и, опёршись на руки, поднялась. Нога тут же отозвалась болью. По щекам девушки покатились злые слёзы. – Ну вот, только этого не хватало! – Она подняла растерянные глаза на Макса и тут же бросилась ему на шею. – Прости, прости меня, пожалуйста! Я не хотела тебе грубить! Я не знаю, что на меня нашло! Пожалуйста, прости!

В который раз за это утро, Максим, в крайнем изумлении наблюдал за Кирой. Резкая смена её настроения здорово пугала его. Девушка по-детски всхлипывала, доверчиво прижавшись к его плечу, стоя на одной ноге. Макс погладил её по спутанным волосам, покрытым изморозью и, подхватив на руки, пробормотал:

– Горе ты мое, луковое…

Стараясь не замечать удивлённого взгляда соседки, забрал ключи обратно и войдя в квартиру Киры, посадил её на диван.

– Сиди спокойно! – Велел он, заметив её попытки встать. – Сейчас я займусь твоей ногой.

– Пить очень хочется… – Прошептала девушка, откидываясь на подушки.

– Сейчас принесу. – Макс бросился на кухню. Открыв холодильник, налил в стакан минералки. А когда вернулся в комнату, Кира спала, прямо в куртке, подложив ладонь под щёку.

Поставив стакан на столик, мужчина тяжело вздохнул и, стащив с её ног ботинки, уложил поудобнее. Кира застонала во сне и беспокойно заметалась.

– Пушер… – Прошептала она. – Пушер…

Макс покачал головой и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

На улице совсем рассвело. Всё вокруг блестело в лучах солнца. Но Максу было не до красот природы. Осторожно переставляя ноги, он добрался до остановки и, усевшись на скамейку, задумался.

«С Кирой явно что-то не так. Она очень похожа на людей, с сильного похмелья, но ведь спиртным от неё не пахло. Неряшливо одетая, со всколоченными волосами, неестественно бледная и непривычно грубая. Да что там непривычная! Даже представить её такой и то невозможно! Слишком резкая смена настроения… Сначала грубит, потом плачет и просит прощения… Нет, что-то здесь не так…» – Думал Максим, раскуривая сигарету. – «Что она бормотала во сне? Пушер! Кто такой или что такое пушер? Надо спросить у Светки».

Наконец подошёл автобус. Макс выбросил окурок в урну и, вскочив в холодный салон, сел у окна. Ему очень хотелось съездить домой, принять душ, но ещё больше хотелось обсудить сложившуюся ситуацию со Светой и приказать ей, никому из коллег не рассказывать о происходящем с Кирой.