Оксана Ласовская - Вслед за весенним ливнем

– А кто? – Дёрнулся Макс и, поняв, что не задал единственно важный сейчас вопрос, поспешил спросить: – Она жива?

– Жива. – Вздохнула женщина. – Это Таисия. Помните, вы нас к себе в офис отвозили?

– Да-да, я помню. Что со Светой?

– Она в больнице. Когда мы с сыном вернулись с похорон, то нашли её в комнате Полины… – Из трубки раздался всхлип. – Все вещи моей девочки раскиданы по полу и Света у порога с проломленной головой. Наверное, вы были правы, говоря, что нам угрожает опасность. Кто-то пробрался в квартиру и учинил здесь обыск. А ваша сотрудница заметила его, за что чуть не поплатилась жизнью. Доктор сказал, что ещё бы минут сорок, и они бы уже не смогли помочь ей. Мы долго были на кладбище, а значит, она длительное время лежала без сознания.

– Господи… – Застонал Макс, опуская голову на руль. – Таисия, не открывайте никому дверь, даже хорошо знакомым людям. Мы подъедем к вам через час.

– Хорошо. – Согласилась женщина и отключилась.

– Что, сбылись твои предчувствия? – Тихо спросил Михаил.

– Светка в больнице. – Глухо ответил Макс, заводя машину. – Эта сволочь идёт на шаг впереди нас, оставляя за собой всё больше трупов.

– Она жива, не каркай!

– Но урод этот, не знает об этом! Ему было плевать, будет Света жива или умрёт!

Гордеев тяжело вздохнул и отвернулся к окну. Разговаривать не хотелось, на душе было гадко.

Влада было решено оставить в квартире Макса. Заперев все окна и двери, мужчины отправились к Таисии. Принеся ей свои соболезнования, они забрали вещи Светы и, пообещав прислать человечка для охраны, разошлись в разные стороны. Гордеев отправился домой, а Максим в больницу.

– Девушка в реанимации. – Сообщил доктор, тощий низкий мужчина, с бейджиком «Роман Аркадьевич Волков». – Но опасность миновала.

– Мне можно к ней? – Взмолился Макс. – Хоть на минуточку!

– Нельзя. – Отрезал Роман Аркадьевич. – Да и что вы там увидите? Она же без сознания, вы не поговорите с ней. Езжайте домой.

– Позвоните мне, когда она очнётся. – Попросил Макс, протягивая свою визитку, и вышел из больницы. На улице опять началась метель, мороз крепчал. Сев в машину, он подумал, что ему совсем не хочется возвращаться домой. Более того, он боится ехать туда. Натолкнувшись, лишний раз, на взгляд Влада, парня, который точно знает, кто виноват во всех бедах, он рискует не сдержаться и ударить его. А этого делать нельзя.

Развернувшись на пустой дороге, мужчина поехал к дому Киры и, достав ключ, зашёл в её квартиру.

Кира лежала на кровати, или как здесь принято выражаться на «шконке» и смотрела в потолок. В камере была тишина, заключённые мирно спали. Но к ней сон не шёл. Ломка становилась не такой болезненной, из чего девушка сделала вывод, что зависимость отступает. То ли помогли лекарства, то ли организм сам привык жить без наркотиков.

Но никакая ломка не могла быть хуже душевных мук, которые так терзали её. Сердце ни днём, ни ночью не унимало свой темп, стуча в груди как ненормальное. До жути хотелось знать, что творится там, на воле. Расследуют ли ребята её дело или уже опустили руки? Адвокат сказал, что дело передают в суд. Неужели ей суждено провести столько лет в тюрьме, отвечая за убийство, которого она не совершала?

Перевернувшись на другой бок, Кира уткнулась лицом в подушку. Нет, она не плакала. Слёз не было, словно закончился их лимит. Но это оказалось гораздо тяжелее, чем плакать. В груди всё горело огнём.

Кто-то из женщин тяжело поднялся с кровати и, шаркая ногами по полу, скрылся в туалете. Кира сморщилась и натянула одеяло на голову. Её, как новенькую, и ещё не заслужившую никакого авторитета, положили на «шконку», вплотную прилегающую к «сортиру». Впрочем, она не возражала. Лишь бы не трогал никто. С момента её появления в камере, прошло довольно много времени, но этот авторитет она так и не заслужила. Не смогла, да и не хотела, в глубине души всё же надеясь, что скоро выйдет отсюда. Вспоминая просмотренные за жизнь сериалы, она бесконечно прокручивала в голове, ставшую такой желанной фразу: «С вещами на выход». Боже, как же она ждала её!

Запястья опять начало выкручивать. Казалось, кто-то внутри сплетает жилы в косичку. Такие приступы возникали раза три-четыре за день, но быстро отпускали. Тихо застонав, девушка принялась интенсивно тереть руки.

– Эй, ты чего там возишься? – Окликнула её женщина, выйдя из туалета. – Не спится?

– Не спится… – Эхом повторила Кира, вжимаясь в стену. Находясь здесь, среди уголовников, она ужасно боялась. Именно поэтому всегда старалась быть незаметной, не вступая в переговоры, лишь изредка отвечая на вопросы.