Инга Андрианова - По ту сторону

— Не нужно звонить, — я кивнула на повеселевшего Малыша, — поезжай в ресторан, поздравь Леху, вручи подарок и возвращайся домой. Пара — тройка часов ничего не изменят.

— Ты уверена?

— Будь на связи. Следи за телефоном.

— Ладно, я только туда и обратно, а вы тут будьте молодцами!

— Объясни там ситуацию!

— Все сделаю, как надо, — сказал Антон и заспешил в гараж.

— Передавай привет Лешикам!

— Конечно, передам!

Лешиками я называла наших новых приятелей, Леонида и Юлю Алехиных. Год назад ко мне на премьеру пришла симпатичная пара с девочкой лет десяти. Спектакль понравился, Алиса в главной роли произвела впечатление, и амбициозная Юля решила во что бы то ни стало сделать из дочери звезду. Мы познакомились, разговорились, и тут выяснилось, что у нас много общего: взгляды на жизнь, на театр, на чужих мужей.

Леонид, Юлин муж и депутат Московской думы, занимался политикой, верстал забавные законы, пощипывал бюджет и потихоньку скупал недвижимость. Ребята жили на широкую ногу, гуляли весело, с размахом. Юля готовила чудесный плов, а Леха был мастером по части кальяна.

День рождения Лехи считался событием номер один: на яхте собирались сливки общества, и Антону не терпелось попасть в круг избранных, задружиться с думой. Малыш разболелся так не во время — ускользал верный шанс наладить связи. Я понимала, как важно для Антона появиться на яхте именно в этот день, вручить подарок, познакомиться с нужными людьми. В конце концов, — думала я, — можно в любой момент раскланяться и удалиться.

Антон выехал из ворот, мигнул мне фарами и лег на крыло. Я помахала ему рукой и вернулась в детскую, где Алиса развлекала Малыша фокусами из новой книжки.

Целый час мы играли, читали, смотрели мультяшки, но Малышу становилось все хуже. Еще через час прибыла неотложка. Сухая древняя бабулька прошаркала в ванну, вымыла руки, изучила флакончики, баночки, плитку, форсунки и краны, потом прошествовала в детскую, помяла Малышу живот, послушала легкие, простукала спину, заглянула в горло и, как результат, выдала все тот же стандартный набор.

После ее отъезда я позвонила Антону. На том конце было шумно: гремела музыка, народ смеялся, перекрикивал друг друга.

— Ну что, отпустило?

— Боюсь, что нет. Ты Леху поздравил?

— Поздравил и Леху, и Юльку, объяснил ситуацию. Сейчас поговорю с мужиками и сразу же перезвоню.

— Да уж, перезвони! И долго не рассиживайся! — попросила я, — Будешь звонить, выбери место потише, а то тебя совсем не слышно.

— Договорились!

И Антон повесил трубку.

Я вернулась в детскую. Состояние Малыша, мне совсем не понравились: его явно лихорадило, под глазами залегли тени, носик заострился. Я померила температуру, оказалось 38. Плохо дело! Я обтерла Малыша, дала ему попить, но вода не усвоилась. Никуда не годится! Что происходит? Терапию провожу аккуратно, советы врачей выполняю, а ребенку все хуже и хуже. Через пятнадцать минут градусник показал 39,5, я обтерла Малыша водкой и позвонила Антону.

— Срочно домой! У Малыша жар и рвота!

— Сейчас не могу! — донеслось из трубки.

— Что значит, не могу?

— Мы тут обсуждаем важные дела, — беззаботно ответил Антон.

— Какие могут быть дела, важнее сына? К тому же, вы слишком пьяные для умных разговоров.

— А чем я могу вам помочь? — задал Антон страшно мудрый вопрос.

— Ты в своем уме? — закричала я, — Ты нужен здесь. Нам плохо, нам страшно, в конце концов!

— От меня сейчас мало толку, — устало промямлил Антон, — и за руль мне нельзя.

— Да черт с ним, с рулем, просто приезжай! — взмолилась я.

В это время в трубке загремела музыка, зазвучал смех, и голос Антона потонул в общем гаме.

Я набрала еще раз, но услышала шум, треск и невнятное бормотание.

В сердцах я швырнула мобильник на диван, но тут же подняла его и набрала 03.

Бригада явилась минут через двадцать. Врач осмотрела Малыша, пощупала живот и покачала головой:

— Срочно в больницу. Похоже на острый панкреатит.

— Это опасно?

— В вашем возрасте все опасно. Амбулаторно мы его не вытащим.

— Меня с ним положат?

— Положат, только на одну кровать.

Была уже ночь, когда машина въехала во двор знакомой клиники. Малыш лежал у меня на коленях и вяло конвульсировал пустым желудком.

В приемной стоял полумрак. Амеба в коротеньком белом халате окинула нас равнодушным взглядом и указала на кушетку:

— Садитесь, сейчас позвоню насчет мест.

Несколько минут она терзала циферблат, потом встала с места и надолго исчезла в глубинах отделения. Появилась с лицом, еще более заспанным.