Джастин Скотт - Месть

— Возможно, я смог бы помочь вам в Индии.

— Индия очень далеко отсюда.

Хотя сигнал был слабым, Харден уловил усмешку в голосе Доннера:

— В Аравии у нас не слишком много друзей.

— А как насчет корабля в Индийском океане?

— Исключено.

— Может быть, какой-нибудь из израильских перевозчиков фруктов?

— Вы не могли бы выразиться более определенно? Сообщите мне ваше местоположение, и я прибуду к вам.

— Вы уверены, что Зулус застрял надолго? — уклонился от ответа Харден.

— Да! Он в ужасном состоянии. Я сегодня осматривал его лично. Гораздо хуже, чем в прошлый раз.

— Вы в Кейптауне? — спросил Харден. Он полагал, что Майлс говорит из Англии.

— Я прилетел сюда, как только узнал. Сообщите мне ваши точные координаты, и завтра я свяжусь с вами по секретному каналу нашим обычным кодом.

Руки Хардена начали дрожать. Только сейчас он понял, как сильно устал, и с горечью подумал о неделях, которые провел на борту яхты, спеша добраться до Аравии раньше «Левиафана». Он не мог поверить, что танкер снова потерпел аварию. Почему, как только он пытается уничтожить корабль, возникают какие-нибудь помехи?

— Ладно, — со вздохом произнес он. — Свяжемся завтра. Я буду ждать вас здесь.

— Сообщите мне свое положение, чтобы я мог использовать секретный канал.

— Подождите.

Подавленный и разочарованный, Харден чувствовал, как уголки его рта начинают опускаться вниз. Он навалился грудью на штурманский стол, как пьяный. Глаза его наполнились слезами. Он ненавидел радио, ненавидел Майлса. Ему нужно остаться наедине со своим горем. Энергично встряхнув головой и глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, он заговорил снова:

— Ладно... Долгота...

В наушниках что-то затрещало.

— Ну же! — понукал Майлс — Продолжайте. Помехи кончились.

Еле слышный треск прекратился, но он отдавался в ушах Хардена, как колокольный звон. Он отключил передатчик и уставился в радиоприемник. Русский радар.

Майлс лгал. Он находился в Англии.

Медленно Харден снял наушники. Что он говорил Майлсу? Сообщил ли свое местоположение? Назвал ли остров? Не запеленговали ли его сигнал?

Харден встал из-за стола и стал подниматься по трапу, с каждым шагом двигаясь все быстрее и быстрее. Майлс лгал, и он пытался узнать его точные координаты. Он хотел выследить Хардена.

Жаркий бриз гнал по воде рябь, разгоняя ночную духоту. Харден отдал кормовой конец и поднял якорь.

Первые патрули появились в проливе через несколько минут после того, как Харден покинул Малый Койн. Гул реактивных турбин раздавался все ближе и ближе. Думая, что это летят вертолеты, Харден оглядел темное, пасмурное небо. Он ничего не видел, но звук становился все громче. Наконец гудение перешло в вой, затем в оглушительный рев.

Аппарат на воздушной подушке!

Два скоростных боевых катера на воздушной подушке быстро приближались с севера. На их прилизанных, низких корпусах стояли прожектора, разрезающие лучами ночную тьму. Харден заметил тяжелые пулеметы, ракетные установки и вращающиеся антенны радаров.

Катера направлялись прямо на него, скользя над водой на подушках из кипящей пены и брызг, подобно отряду всадников в пустыне, поднимающих облака песка и пыли. Дизель яхты работал на полной тяге, но «Лебедь» делал только шесть узлов против их пятидесяти. Луч прожектора прыгал по волнам, как плоский камень, ища белый корпус яхты.

Майлс с легкостью надул его, и он, как последний дурак, проглотил приманку. Он позволил израильтянину поддерживать связь, пока иранские радиооператоры не засекли сигнал. Катера приближались. Сначала от яхты их отделяло четверть мили, затем триста ярдов, двести ярдов...

Затем они сломали строй и разошлись веером в стороны. Харден ждал, когда плоские корпуса машин, затормозив, опустятся на воду, но они стремительно приближались, не уменьшая скорости, и он почувствовал новый приступ страха. Они собирались его изрешетить. Харден заметил солдат с пулеметами: свет прожекторов блестел на их шлемах.

Разум требовал прыгать за борт, но Харден, парализованный страхом и невозможностью поверить в происходящее, застыл у штурвала. Катера приближались с шумом и ревом; он думал, что умрет, не услышав звуков пулеметной стрельбы. Затем катера обошли яхту с двух сторон и направились к острову, лежащему у нее за кормой.

«Лебедь» раскачивался на волнах. Харден смотрел на скоростные аппараты, моргая в ослепительном свете их прожекторов, и постепенно до него дошло, что его не заметили. Дело было не в удаче. Просто фибергласовая яхта с деревянной мачтой и снятым отражателем была невидима для радара. Команды катеров всецело полагались на свою технику и недооценили ослепляющий эффект собственных прожекторов. Если бы они двигались без света, то пулеметчики и впередсмотрящие заметили бы в темноте белую яхту.