Патриция Хайсмит - Выкуп за собаку

— Что-то случилось? После вчерашнего вечера?

— Да... Патрульный по фамилии Манзони, из моего участка... — Кларенсу хотелось, чтобы и Эд был здесь, но он продолжал говорить, просто чтобы с кем-то поделиться. — Манзони пришел допросить Мэрилин сегодня утром. Он уже второй раз приходит к ней. Манзони — тот парень, который нашел Роважински в отеле в Виллидж. И сейчас он донимает ее вопросами...

— Он не любит вас, этот Манзони?

Кларенс на секунду задумался над словом «не любит».

— Он ведет себя так, будто что-то имеет против меня. Сначала преследовал меня с пятьюстами долларами, которые будто бы взял я. Теперь допрашивает Мэрилин, провел ли я всю ночь у нее... ночь на вторник. Главное, она терпеть не может, когда с ней обращаются подобным образом. Она здесь ни при чем.

— Он объяснил, к чему все эти расспросы? Есть ли у него улики, имела в виду Грета.

— По-моему, он действует наугад.

— Откуда он знает Мэрилин?

— Он увидел меня с ней на улице. На Макдугал. И теперь... Мэрилин так расстроена, что переезжает.

— Куда переезжает?

— Не хочет говорить мне. Кажется, к другу, куда-то в Виллидж. — У Кларенса перехватило дыхание. — Не хочу больше докучать вам всем этим.

Грета потрепала его по руке:

— Думаю, она позвонит мне, потому что мы договорились встретиться вечером в среду. Я спрошу у нее, куда она переехала.

— Но... — Кларенсу было неловко. — Она, кажется, не хочет меня видеть. В любом случае спасибо. Может, мне лучше не знать некоторое время, где она. А теперь мне пора идти.

Как всегда, выйдя от Рейнолдсов, Кларенс внезапно ощутил пустоту и одиночество. Он добрался до полицейского участка без десяти двенадцать и переоделся в форму.

Сегодня дежурил капитан Пол Смит, полный, краснолицый мужчина с внушительными манерами. Когда Кларенс вошел, чтобы получить инструкции, Смит спросил:

— Патрульный Духамель? — как будто не был в этом уверен. — Отдел по расследованию убийств пытался связаться с вами сегодня утром. Они пошли выпить кофе. Зайдите к ним. — Он махнул рукой вдоль коридора.

— Да, сэр. — Кларенс пошел туда. Несколько человек в штатском стоя пили кофе из бумажных стаканчиков, болтали и смеялись.

— Патрульный Духамель? — спросил один.

— Да, сэр.

— Пройдите сюда, пожалуйста.

Кларенс последовал за пригласившим в пустую комнату, которая больше напоминала склад, чем кабинет, хотя в ней стоял письменный стол. Второй мужчина вошел следом.

— Я детектив Визи. Это детектив Коллинз. Знаю, что у вас сейчас дежурство, но это займет всего пять минут. Как поживаете, Духамель? — Визи кивнул. Вид у него был значительный и довольный.

— Хорошо, сэр.

— Вас ознакомили с заключением экспертизы относительно вашего оружия?

— Нет, сэр. — Кларенс мельком взглянул на второго человека, который наблюдал за ним, не выпуская изо рта сигарету.

— Предположим, я скажу вам, что на револьвере нашли следы крови? Крови Роважински?

Кларенс на секунду задумался.

— Я вам не поверю.

— Нахал, — бросил Визи своему товарищу.

Кларенс почувствовал, что его прошиб пот. Он наблюдал, как детектив Визи вытаскивает из внутреннего кармана своего пальто какие-то бумажки.

— Духамель, вы были главным подозреваемым, и мы попали в точку. Верно?

Коллинз кивнул.

— Что вы станете делать, Духамель? Признаетесь? Честно все расскажете? Так будет легче для вас.

Кларенс чувствовал себя слабым и беззащитным. Он неторопливо выпрямился.

— Нет, — твердо ответил он.

Визи нетерпеливо хмыкнул и снова кивнул:

— Духамель, мы вами займемся. Вы понимаете, что это означает.

«Покажи мне заключение, — думал Кларенс, — покажи мне, если это правда. Может, они просто блефуют».

— Возвращайтесь на работу, Духамель. Мы с вами еще увидимся.

Они вышли первыми, Кларенс вернулся в кабинет капитана Смита. Инструктаж все еще продолжался, и в комнате было человек восемнадцать — двадцать патрульных. Смит говорил о похитителе дамских сумочек в парке. Домашние хозяйки последнее время часто жаловались на это. Кларенс вспомнил слова Сантини: «Надо быть умнее и не таскать с собой сумочки, когда идешь гулять с детьми. Ничему их не научишь, пока не испробуют на своей шкуре». Кларенс получил патрульное предписание, прихватил рацию и вышел из кабинета вместе с остальными. С Гудзона дул сильный ветер, и было довольно холодно. Кларенс помахал в знак приветствия швейцару за стеклянной дверью на Риверсайд-Драйв. Швейцар был другой, не тот, которого Кларенс видел на ночном дежурстве, но он помнил это лицо по своим прежним дневным обходам. Обманывали его детективы? Не исключено, потому что если они пытались добиться от него признания, так не проще ли было показать ему заключение экспертизы о найденных на револьвере следах крови? Однако они им займутся, это правда. Отдел по расследованию убийств хотел закончить дело. Кларенс знал, как они выбивали из невиновных признания. Интересно, сумеет он выдержать это? То, что он убил поляка, ничего не значило. Он должен выстоять, что бы с ним ни делали, должен упорно отрицать свою вину. Он обязан сделать это ради Рейнолдсов. Он не чувствовал никаких угрызений совести. Возможно, это ненормально. Но разве не сказал Эд: «Я и сам сделал бы это»? И разве мучился бы Эд совестью, если бы убил поляка? Немного, решил Кларенс. А возможно, и совсем нет.