Патриция Хайсмит - Выкуп за собаку

— Разве возвращение Лизы не стоит тысячи долларов?

— Конечно, стоит! Не в этом дело! Мне не жалко денег!

— Все это надо обдумать. Поеду-ка я пока на работу.

Чтобы получить наличные, необходимо попасть в банк до трех часов. Эд знал, что должен пойти в банк. О полиции он поразмыслит после того, как получит деньги. Эд в очередной раз позавидовал людям, которые легко впадают в гнев и быстро принимают решения, уверенные в своей правоте. Если такой человек ошибается, он, по крайней мере, может утешиться тем, что не сидел сложа руки, а действовал так, как считал нужным. «Я же вечно колеблюсь, хоть и не столь красноречив, как Гамлет», — подумал Эд с иронией, но не улыбнулся.

— Ты позвонишь мне? — спросила Грета, провожая мужа до двери.

Эд понял, что она боится оставаться одна в квартире. И не без оснований, ведь Аноним мог знать Грету в лицо. Эду очень захотелось остаться дома. С трудом разжав губы, он произнес:

— Не выходи, дорогая. И не открывай никому двери. Я поговорю внизу с Марком. Скажу ему, чтобы он не впускал никого к тебе наверх. Хороню? Тебе надо сегодня выходить?

— Нет. Мы договорились с Лили поболтать за ленчем, но я могу отменить встречу.

— Отмени. Я позвоню тебе. До встречи, дорогая.

В то утро, сидя на заседании издательского совета, которое грозило затянуться на весь день, Эд обдумывал ситуацию с Лизой. К половине двенадцатого он решил, что, если в условленном месте будет присутствовать полицейский в штатском, который, вероятно, попытается задержать Анонима, после того как тот получит деньги, это подвергнет риску жизнь Лизы: Аноним, скорее всего, поймет, что за ним следили, и побоится возвратиться через час с собакой или послать кого-то это сделать. Так что, позвонив Грете перед ленчем, Эд сказал ей, что решил взять в банке деньги и не привлекать полицию.

— Так мы потеряем только тысячу баксов, дорогая. Я хочу сказать, в том случае, если мы не сумеем потом прижать к ногтю этого вымогателя. А иначе нам грозит большая беда — потерять Лизу.

Грета вздохнула:

— Сможешь позвонить мне еще раз сегодня, Эд? Я волнуюсь.

— Даже два, если удастся.

Они с Гретой получили четыре письма от Анонима. Если принести их в полицию, что Эд намеревался в конце концов сделать, то в полицейском досье, возможно, найдутся письма того же негодяя другим людям. Опознать почерк нетрудно, даже когда пишут печатными буквами. Убьют Лизу или вернут, Анонима можно будет найти. Его же письма дадут ключ к разгадке. И однако: прав ли он, рассуждая подобным образом?

Наскоро перекусив в одиночестве в «Брасс Рейл» на Пятой авеню, Эд направился в банк и снял со счета тысячу долларов десятидолларовыми купюрами. Он знал, что это будет большая пачка, и прихватил с собой черный кейс. Выходя из банка, Эд подумал о том, не следит ли за ним сейчас Аноним, однако не стал осматриваться, а не спеша направился в издательство. День выдался ясный, пригревало солнце. Интересно, подумал Эд, держат Лизу на улице или в доме? Конечно, она будет скулить и тосковать. Как этот подонок схватил ее? Как? Вполне возможно, что ее убили, понял Эд.

Когда Эд вернулся домой, Грета сказала, что никто не звонил, кроме него и Эрика, который хотел узнать, нет ли новостей о Лизе. Они пообедали. Грета переживала из-за денег и старалась не смотреть на кейс, а потом заявила, что пойдет с Эдом. Эд попытался отговорить ее. Где она будет его ждать?

— На Йорк-авеню есть бары. Или на Третьей. Я закажу выпивку. Попрошу Эрика прийти. И не спорь! — Она решительно отмела его возражения. — Почему бы нет? Что здесь такого? Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя один на один с этим подонком?

Эд рассмеялся впервые с тех пор, как пропала Лиза.

Грета позвонила Эрику, который почти все время проводил дома. Эду не удалось убедить ее не рассказывать Эрику о том, что они собираются делать, но, возможно, будет совсем неплохо, прикинул Эд, если Эрик придет.

Без десяти одиннадцать Эд вышел из дверей бара на углу Третьей авеню и Шестидесятой улицы, оставив Грету с Эриком допивать виски с содовой. В левой руке он пес пакет, завернутый в газетную бумагу и стянутый двумя резинками. Он собирался присоединиться к Грете и Эрику через пятнадцать минут, и ему было приятно думать об этом. Он шел не спеша, но и не слишком медленно в восточном направлении и, добравшись до Йорк-авеню, двинулся на север. Эд не боялся, что на него нападут, хотя неизвестно, чего можно ожидать от психопата. Однако он представлял себе Анонима человеком невысоким, лет этак сорока, может, даже пятидесяти, слабым и трусливым. Эд, по крайней мере, был пяти футов десяти дюймов роста, достаточно крепкого телосложения (ему приходилось следить за своим весом), и в университете он с год занимался боксом и играл в футбол, хотя и без особого энтузиазма. Эд глубоко вздохнул и зашагал увереннее. Вот и железная решетка напротив Шестьдесят первой улицы.