Патриция Хайсмит - Выкуп за собаку

— Извини, что я не позвонил тебе сегодня. Можно мне... Завтра я выхожу на дежурство в восемь вечера. Давай пойдем на ленч куда-нибудь? В русскую чайную?

Мэрилин правилось, как там готовят.

— Завтра я встречаюсь с Эвелин, и мы шляемся по магазинам. А в три часа собираемся в кино.

Итак, его гонят. Он не хотел напрашиваться с ними в кино, ведь она идет с Эвелин. Кларенс двинулся по Пятой авеню в сторону Девятнадцатой улицы. Было уже за полночь. В следующий раз, увидев Манзони, он обязательно переговорит с ним, решил Кларенс. Что Манзони имеет против него? Ему терять нечего. С другой стороны, Кларенс не хотел впутывать Мэрилин. Теперь Манзони, если захочет, легко узнает ее имя: рыжеволосая девушка, живет по такому-то адресу. Достаточно спросить владельца гастронома за углом или продавца в магазине «Кофе-чай» на первом этаже. Кларенс здоровался с этим белокурым кудрявым парнем, когда проходил мимо магазина, потому что тот часто стоял в дверях.

Не скажут ли они Мэрилин в следующий раз, подумал Кларенс: «Какой-то тип спрашивал, не знаю ли я вашего имени, Мэрилин. Вам, наверное, лучше знать об этом». Она, наверное, сразу заподозрит, что этот человек — коп или как-то связан с полицией.

Кларенс обнаружил, что стоит посреди своей комнаты, включив верхний свет. Словно лунатик, он даже не помнил, как открыл дверь своим ключом. Переодевшись в легкие брюки и старенькую рубашку, он принялся за уборку. Сначала вытер пыль, потом протер все влажной тряпкой. Взбил подушки, сменил наволочки: на то, чтобы менять простыни, его уже не хватило. На ванне остался серый налет от копоти, проникавшей сквозь щели закрытого окна с матовыми стеклами. Кларенс включил душ, смыл копоть, потом почистил ванну. Проклятый поляк! Он не достоин ходить по земле, ибо оставляет после себя только следы горя и лжи. Сейчас добился от правительства компенсации, потом получит пенсию по старости. Как сделать, ломал голову Кларенс, чтобы Роважински получил по заслугам? Нужно заняться этим завтра.

Зазвонил телефон, Кларенс бросился к нему, надеясь, что это Мэрилин. Может, попросит его прийти на Макдугал.

— Клар? — услышал он голос девушки. — Я просто хотела узнать, добрался ли ты до дома... Извини, я была такой дрянью... Да, я в постели.

Она не попросила его прийти, но Кларенс улыбнулся, когда повесил трубку. Мэрилин тревожилась о нем. Он не был ей безразличен. Возможно, она даже любит его.

Кларенс проспал до десяти. Он спустился в бакалейный магазин на Второй авеню, чтобы купить кое-что из еды, и всю дорогу думал, что скажет и сделает в полицейском участке. Кларенс не знал, там ли еще Роважински. Придя домой, он приготовил завтрак, вымыл посуду и надел серые фланелевые брюки и твидовый пиджак. День выдался теплый и солнечный.

Дежурил капитан Роджерс, и он был страшно занят. Заглянув в другой кабинет, Кларенс увидел лейтенанта Сантини.

— Привет, — бросил Сантини, с удивлением посмотрев на Кларенса.

— Доброе утро, сэр. Роважински еще здесь?

— Нижинский, Нижипский, — пробормотал шутливо Сантини. — Поляк! Тот, который проходит по делу о собаке. Да. — Сантини высморкался в платок. — Да, Кларенс. Мне уже рассказали. Его снова поймали. На этот раз Пит.

— Если можно, мне хотелось бы поговорить с ним.

— Вот как? Зачем?

Кларенс поколебался немного, потом ответил:

— Потому что он обвиняет меня в том, что я взял у него пятьсот долларов и позволил ему уйти.

— Да, слышал об этом, — с напускным равнодушием заметил Сантини, словно такие грязные истории случались чуть не каждый день. — Что ж, с Роважински сейчас беседует психиатр, тебе придется подождать.

Кларенс был рад, что Сантини разрешил ему встретиться с поляком.

— Да зайди туда, если доктор не станет возражать, — предложил лейтенант.

Кларенс направился по коридору к камере. Сквозь решетку он увидел Роважински, который устроился на койке, и человека в темном костюме, сидевшего напротив него на стуле. Роважински тоже заметил Кларенса и завопил, указывая на него пальцем:

— Там! Это он! Тот, который взял пять сотен!

Мужчина оглянулся:

— Вы патрульный...

— Духамель. Мне хотелось бы поговорить с обвиняемым, когда вы закончите.

— Входите сейчас. — Психиатр открыл дверь камеры: она не была заперта. На губах его все еще играла улыбка. — Любопытный случай. — Он с лязгом закрыл за Кларенсом дверь.

Роважински вскочил с таким видом, будто готовился защищаться.

— Считает себя самым великим, — объяснил психиатр.