Патриция Хайсмит - Выкуп за собаку

Тусклая лампочка на лестничной площадке осветила фигуру Манзони. Кларенс хотел захлопнуть дверь, потом заколебался. Манзони слегка улыбнулся, увидев Кларенса.

— Привет, — сказал Манзони. — Просто проверка. Можно войти?

— Нет. Что проверять?

Манзони, грузный и решительный, с улыбкой распахнул дверь пошире и вошел.

— Так ты здесь. Слышал, что ты очень устал, но еще не заговорил.

— Проваливай, Пит. — Кларенс взял со стула брюки и натянул их, не спуская глаз с полицейского.

Манзони закурил сигарету. Он был без шапки, пальто расстегнуто. Кларенс подумал, что у него с собой револьвер, посмотрел на часы. Без двадцати шесть.

— Знаешь, Кларенс, я разговаривал сегодня с твоими двумя приятелями, Мэрилин и Рейнолдсом. Это только вопрос времени, когда Мэрилин скажет правду — и Рейнолдс тоже. — То, что Манзони заколебался, прежде чем произнести имя Эда, заставило Кларенса усомниться в его словах. Мэрилин не станет помогать копам, особенно Манзони. В Эде Кларенс вообще был уверен: Эд дал ему слово, и, кроме того, ему надоела до смерти эта канитель. Но самым главным было другое: сейчас для Кларенса все это не имело никакого значения. И он не боялся Манзони, даже если у того был револьвер.

— Давай начистоту, Кларенс. — Манзони уселся и с ухмылкой посмотрел на него. — Что ты станешь делать, когда твой экс-дружок развяжет язык? — Он ухмыльнулся. — С тобой все кончено. Так почему просто не признаться? Ты убил Ровински.

Кларенс закурил. Манзони явился сюда, чтобы вытрясти из него признание после того, как его вымотали в отделе по расследованию убийств. Ему хотелось получить повышение, стать детективом! Манзони надеялся застать его врасплох, в минуту слабости. И этот вонючий подонок расселся посреди его комнаты! Тот самый выродок, который оскорбил Мэрилин и заставил ее порвать с ним!

— Вот что, выметайся, Пит. — Он шагнул к Манзони.

— О нет. — Манзони откинулся на спинку стула и уселся плотнее. — У меня с собой револьвер, так что берегись. Кларенс, я нашел Роважински, когда ты дал ему уйти. Я был...

Кларенс занес кулак.

В ту же секунду Манзони, продолжая сидеть, выхватил револьвер и направил его на Кларенса.

— Не боюсь я твоего револьвера. Сказано тебе: убирайся!

— Ты должен бояться. Я могу прикончить тебя и сказать, что ты затеял драку. Думаешь, кто-то станет волноваться о тебе?

Кларенс улыбнулся.

Револьвер был теперь всего в дюйме от него, Манзони целился в живот. Кларенс рванулся вперед, намереваясь свалить полицейского со стула. Манзони подпрыгнул, и стул перевернулся. На смуглом, одутловатом лице полицейского внезапно проступил ужас, страх за свою жизнь. Кларенс увидел это и отступил назад.

«Я победил, — думал Кларенс, — и это потому, что мне нечего терять. Как просто! Как попятно!»

— Пошли погуляем, — предложил Манзони, указывая револьвером в сторону двери.

— Гулять, зачем?

— Мне хочется. А в чем дело? Боишься?

— Мне незачем идти гулять. Просто оставь меня в покое.

— Я приказываю тебе!

Кларенс чувствовал себя отлично, просто прекрасно, усталость как рукой сняло. Он победил этого мелкого подлеца и понимал, что должен продолжать в том же духе. Это безумие: идти с ним — только для того, чтобы Манзони сумел подстроить что-нибудь на улице, найти предлог пустить в ход оружие.

— Я гулял весь день, — ответил Кларенс. — Нет, спасибо, Пит, только...

Револьвер выстрелил, и Кларенс ощутил легкий толчок в живот. Он уставился на Манзони, который, как ни странно, выглядел таким же испуганным, как несколько минут назад, только сейчас на его лице проступили еще неприязнь и гнев. Станет ли он стрелять еще раз? Манзони ждал, что он упадет. И Кларенс свалился на пол.

Кларенс лежал на полу. Манзони поспешно ушел, но мысли Кларенса двигались еще быстрее. Он думал, что Манзони скажет, будто Кларенс напал на него — и он в порядке самообороны... это в том случае, если Манзони придется объяснять что-нибудь. Как ни крути, ему ничто не грозило. И Кларенс подумал о Мэрилин, мимолетное видение невозможного, недостижимого. Какая жалость, она так и не поняла, что происходит на самом деле. И Эд, и Грета — они так и не поняли, что он погиб ради них. Потому что хотел, чтобы было как можно лучше.

Дверь захлопнулась, это удрал Манзони.

Сумасшедший! (нем.)

Жаркое из мяса, вымоченного в уксусе (нем.).

Боже мой! (нем.)