Михаил Ахманов - Шутки богача

У приоткрытых ворот его поджидали два крепыша, из группы, прибывшей с коммодором.

– Алекс Керк?

– Он самый.

– Ваше оружие, сэр.

"Сэр!” – отметил Каргин, передавая крепышам винтовку. Ничего не скажешь, встречали его с отменной вежливостью.

Он расстегнул пояс, сбросил с плеча мачете в запыленных ножнах. Снял ремни с подсумками, вытащил рацию и телефон.

– Простите, сэр… Это что?

Наколенный карман подозрительно оттопыривался. Вздохнув, Каргин достал банку персикового компота, бросил на пол и поинтересовался:

– Обыскивать будете?

– Не велено, сэр.

Ворота закрылись;вслед за ними с раздирающим слух скрежетом задвинулись переборки в зигзагообразном тоннеле. Втроем они прошли к лифту мимо бочек, коробок и ящиков, загромождавших складское помещение, и поднялись наверх. Стальную дверь между камерой лифта и коридором, скрученную и полуоторванную, охраняла пара скучающих часовых. Было непохоже, что у Кренны с ними возникнут неприятности.

Крепыш-охранник, навьюченный имуществом Каргина, исчез. Второй проводил его через столовую к холлу, к мозаике с орлом, сжимавшим револьверы в когтистых лапах. Здесь уже навели порядок, и только пустые оконные проемы, бурые пятна полу да орлиный глаз, выбитый случайной пулей, напоминали про отгремевшую битву. Каргин двинулся было к лестнице, но провожатый ухватил его за локоть и деликатно направил к гостевой половине.

– Сюда, сэр, в эту комнату. Здесь вам приготовлена одежда. Мистер Мэлори полагает, что вы захотите побриться и принять душ… Вот тут, прошу вас… Я подожду в коридоре.

"Теплый прием”, решил Каргин, неторопливо разоблачаясь. Если не считать того, что сунули в камеру без окон и нежилую с виду – ни стула, ни стола, ни шкафа, ни кровати. Зато были упругий палас под ногами, обтянутый кожей диванчик и вешалка. На диване – белье и рубаха, на вешалке – роскошный костюм из чесучи, модель “сагиб в индийских джунглях”, под вешалкой – легкие светлые туфли. Против входа – дверь, за ней – ванная, пошикарнее, чем в коттедже на Грин-авеню: розовый мрамор, зеркала, краники из бронзы в форме миниатюрных дельфинов, на потолке – еще один дельфин, с оседлавшей его голоногой наядой. За зеркалами – шкафы: стопки полотенец, купальный халат, шампуни, дезодоранты, морская соль, коллекция бритв – электрических и с безопасными лезвиями…

– Как в лучших домах Нью-Йорка, – пробормотал Каргин, соскабливая с физиономии щетину. Он принял душ, пошарил в шкафчиках, нашел бактерицидный пластырь и залепил царапину под ребрами. Потом переоделся, проверил, что карточки и паспорт с дюжиной виз на месте, и ничего не подмокло за время странствий в лесах и болотах. Сунул бумажник в карман, напялил берет, полюбовался на себя в зеркале. Выглядел он орлом – ни дать, ни взять, майор с “волосатой лапой”, коего, в обход завистливых сослуживцев, произвели в подполковники.

Все это заняло минут тридцать, а больше он не осмелился отторговать у судьбы. Больше и не нужно. Полчаса – приличный срок; надо думать, бельгиец со своими молодцами уже карабкается в трубе и, может быть, преодолел ее наполовину. При этой мысли настроение у Каргина поднялось, он лихо заломил берет, промурлыкал: “Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так…” – и вышел в коридор.

Крепыш, подпирая стену, дымил сигаретой.

– Куда теперь? Наверх?

– Да, сэр. Если только не желаете перекусить, Сандвичи, кофе, сок, фрукты…

– Перебьюсь, – сказал Каргин и повернул к лестнице.

Тут ничего не изменилось. Мраморные ступени по-прежнему окутывал ковер – правда,немного затоптанный и в бурых пятнах; шеренга бронзовых римских воинов поддерживала перила, Марс грозно хмурился и тряс башкой в гривастом шлеме, Вулкан бил молотом по каменному мечу, Минерва целилась копьем в потолок, да все не могла дотянуться. Около статуи бога войны устроился очередной крепыш – с сосредоточенным видом подбрасывал и ловил в ладонь гильзу от автоматного патрона.

Наверху по эспланаде гулял легкий бриз, шелестел листьями в древесных кронах, рябил поверхность воды в пруду, баюкал амазонскую красавицу-кувшинку. Тут тоже ничего не изменилось. Слева, на хозяйской половине, окна были задернуты шторами, справа, в компьютерном центре, за водопадом виноградных лоз просвечивали угловатые силуэты – сейфы, шкафы, столы со слепыми глазницами мониторов и вмурованная в стену печь.

Каргин огляделся. Скамейки под пальмами, строй мандариновых деревьев, зеленый занавес лозы и полосатый тент, как парус над ладьей викингов… Мирный пейзаж, знакомый! Лишь корпус “Кяманча”, бугрившийся за павильоном, казался тут абсолютно лишним – будто клякса, посаженная реставратором-халтурщиком на полотне великого мастера. Пилот копался у “помела”, что-то перекладывал или искал в пассажирском отсеке, часовой, с висевшим поперек живота автоматом, бродил у лестницы. С губ его свисала сигарета.