Илья Деревянко - Бриллиантовый психоз

– Слава тебе, Господи! Справился! – устало выдохнул Михалыч, вернувшись обратно в дом, вымыл перепачканные землей руки, сменил пропотевшую одежду на свежую, не стесняясь (заслужил, как-никак!) выпил два полных стакана мадеры из графских запасов и, усевшись за стол, набросал на бумаге план-схему, дабы по старости лет не запамятовать, где именно закопал сокровище. Затем бережно вложил листок в первую попавшуюся книгу в зеленом сафьяновом переплете и поставил ее на полку справа...

В ноябре 1812 года, когда остатки «непобедимой» армии Наполеона, теряя десятки тысяч людей убитыми, ранеными, замерзшими, бросая орудия и обозы, в панике драпали к границам Российской империи, толпами сдаваясь в плен при первом же удобном случае, в Лозовку вернулась графиня Коробкова. Дорожка к дому была предусмотрительно расчищена услужливыми мужиками (снег в этом году выпал рано). Население Лозовки, невзирая на колючий мороз, встречало помещицу с непокрытыми головами.

– Где Михалыч? – откинув полог кареты, требовательно спросила у толпы Амалия Львовна.

– Во флигеле, барыня. Помирает вроде, – виновато пробасил Тит, успевший отречься от «царского происхождения», покаявшийся перед односельчанами «в помрачении ума», но все же высеченный старостой на конюшне, «дабы впредь не смущал народ самозванством».

– Что с ним?! – испуганно воскликнула Коробкова.

– Грудь застудил, кажись, – хором ответило несколько голосов. Выпрыгнув из кареты, графиня прямо по снегу кинулась к флигелю, где вместе с семьей жил управляющий...

Старик, подхвативший двустороннее воспаление легких, действительно находился при смерти. Бледный, осунувшийся, он безвольно лежал на кровати под ворохом овчинных тулупов. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Губы запеклись. Глаза затянула мутная поволока.

– М-ма-т-тушка! Г-гол-лубуш-шка, – узнав графиню, прохрипел он, делая попытку приподняться. – Д-дож-ждал-лся! – Скляров надрывно закашлялся. Коробкова заплакала. Она любила преданного слугу.

– Д-д-драг-гоцен-ности т-твои я с-сберег, – кое-как переведя дыхание, прошелестел Михалыч. – Я з-зак-копал их в... – Досказать бедняга не успел. Тело задергалось в предсмертных судорогах, а душа отправилась на встречу с Всевышним...

Управляющего похоронили внутри ограды местной церкви. Клад некоторое время поискали наугад, потом перестали. Иголка в стоге сена! Тем не менее легенда о нем сохранилась в народе и с некоторыми изменениями дошла до наших дней.

Наши дни, г. Лозовск Н-ской области.

2 июля 1998 года, вечер

Развеселая компания, втиснутая в потрепанную «восьмерку», катила на шашлыки. Машин на шоссе хватало с избытком (конец рабочего дня). То там, то здесь возникали пробки. В открытое окно вливался прохладный, заметно подпорченный выхлопными газами воздух. В магнитофоне вопила очередная рок-звезда. В «восьмерке» сидело четверо: ее владелец – мелкий коммерсант Вадим Никаноров, двадцати восьми лет от роду; сотрудник частной охранной фирмы «Варяг» Андрей Кожемякин – одноклассник Никанорова; двадцатидвухлетняя Ольга Жеребцова – девица без определенных занятий, беспрерывно учащаяся то на одних, то на других курсах, и «белая ворона» – Иван Скляров, в 1988 году закончивший с отличием Историко-архивный институт, смолоду подававший большие надежды, а в настоящее время работающий, вернее, нищенски существующий на должности заведующего Лозовским городским музеем. Склярова пригласили случайно, в результате не слишком удачной шутки Кожемякина – соседа Ивана по лестничной площадке.

– Гы! – узнав о намеченном пикнике, сказал он, морща низкий, обезьяний лоб. – У меня мысль!

– Какая?! – живо заинтересовался Никаноров.

В крохотном, сдавленном массивными черепными костями мозгу охранника мысли рождались столь редко, что уже сам по себе факт «рождения» являлся сенсацией.

– Давай позовем архивную крысу! Ради приколу! – поднатужившись, выдал Андрей и победно ухмыльнулся: «Вот, мол, вам, пожалуйста! Не такой уж я дебил! Тоже извилинами шевелить умею!»

– В чем же заключается прикол? – не понял Никаноров.

– А в том! Гы! – Сегодня Кожемякин определенно был в ударе. – Мы выпьем, а он нам побухтит про историю! Гы-гы!

– Пожалуйста, зови, – равнодушно пожал плечами коммерсант. – Водки на всех хватит. Я целый ящик закупил...