Илья Деревянко: Бросок кобры

«Неужто дочку привел? – мысленно удивился я – Зачем?! Да и не похожа она на папашу. Ну ни капельки!» Между тем «правозащитник» бочком просунулся в номер, волоча за собой девочку.

– Сюрприз! Сюрприз! Сюрприз! – по-жабьи заквакал он. – Высший сорт, свежачок, девственница! Как вы любите! И, главное, совсем не профессионалка. Она из организованного одним моим другом агентства «Юная кинозвезда», и вы, по ее мнению, маститый голливудовский продюсер. Я привел ее якобы просто познакомиться, и о грядущей дефлорации девчонка не подозревает. Эффект внезапного изнасилования будет полным!!!

– Ты-ы-ы-ы, – задыхаясь от ярости, прохрипел я. – У-р-род вонючий!

– Не извольте беспокоиться! – поняв меня по-своему, пакостно захихикал Белухин. – Судебного иска не будет. Девчонка из нищей, многодетной семьи. Куда им, голодранцам, с СПС тягаться! Наши юристы их с потрохами сожрут. Ну приплатим на худой конец. В общем, это не ваша забота! Развлекайтесь в свое удовольствие и ни о чем...

Хлесь-сь! – соскочив с дивана, я отвесил партийному сутенеру мощную оплеуху. Белухин кубарем покатился по полу.

– За что-о-о-о?!! – отчаянно взвыл он. – Мистер Андерсен!!! Миленький!!!

– Встать, животное, – металлическим голосом скомандовал я. – Сюда иди. Живо! – и, когда эспээсовец приблизился, от души врезал ему ногой в пах.

– И-и-и-и-и-и!!! – согнувшись пополам и ухватившись за интимное место, тоненько заверещал «правозащитник».

Я с трудом удержался от искушения сломать подонку хребет, усилием воли заставил себя вернуться в образ Андерсена и начал зло выплевывать слова, единственно подходящие полковнику в данной ситуации:

– Ты, гребаное дерьмо, должен делать только то, что тебе приказали, а не лезть с непрошеными услугами. Разве я заказывал тебе девку?!

– Да-а-а! – всхлипывая, выдавил Белухин. – Вы связались со мной через Интернет три дня назад... Велели доставить вам малолетку-девственницу. Как раз такую! Вы лично выбрали ее фотографию на моем сайте...

– На! – Я с силой саданул коленом в склоненную харю сутенера и бешено прорычал: – То было три дня назад, а сегодня я попал в автомобильную катастрофу. У меня раскалывается голова, меня тошнит. Мне сейчас абсолютно не до секса! Ты же, дебил, не удосужился переспросить при встрече, остается в силе заказ или нет. – Я взял из коробки сигару и начал старательно ее раскуривать.

Эспээсовец с расквашенным лицом отполз на четвереньках подальше в угол.

– П-простите, сэр! – прохлюпал оттуда он. – Я не учел... Не сообразил... Впредь я никогда... То есть сперва обязательно уточню... Простите, дорогой мистер Андерсен!!!

– Убирайся вон, дерьмо, – оторвавшись от сигары, бросил я. – Хотя нет, постой! Ты загадил кровью мой паркет. Вытри быстро!

– А где тряпка? – осмелился вякнуть «правозащитник».

– Ненавижу тупиц! – вновь набычился я, делая шаг в его сторону.

– Все ясно, ясно! Не надо больше бить, – трусливо завизжал Белухин, сорвал с себя пиджак и начал поспешно стирать с пола алые лужицы. «Будущая кинозвезда» смотрела на меня круглыми от ужаса глазами и, разумеется, ничего не понимала в происходящем. Мне очень хотелось разъяснить глупышке истинное положение вещей, дать понять, с какими мерзавцами она связалась, однако я не имел права выходить из роли чертова янки, оказавшегося хоть и не гомиком, но педофилом с садистскими наклонностями.

«Нация дегенератов! – раскурив наконец сигару, подумал я об американцах. – Особенно представители их спецслужб – выходцы из масонских лож и тоталитарных сект. Выродок на выродке сидит и выродком погоняет!.. Кстати, в досье не было сказано ни слова, что мой проклятый двойник склонен к педофилии! Вот ведь халтурщики! Интересно, где еще они напортачили?! С такого качества информацией об «объекте» и проколоться недолго...»

– М-можно нам идти? – закончив вытирать кровь и натянув замаранный пиджак, напомнил о себе эспээсовец.

– Проваливай, – милостиво разрешил я, плюхнулся в кресло и водрузил ноги на стол.

– Света, я тебе после все объясню, – по-русски сказал девочке «правозащитник» и вместе с ней покинул номер.

«Вот она, подлинная сущность отечественных либералов, – мысленно констатировал я. – Орут о свободе, о демократии, о правах человека, о гуманизме, а сами умиленно целуют зады иностранных разведок и в прямом смысле продают наш народ. Оптом и в розницу! Твари поганые. Перевешал бы всех!!!»

Серебристо зажурчал внутренний телефон.

– А-л-ло, – вальяжно промычал я в отделанную перламутром трубку.