Илья Деревянко - Гости из преисподней

– Ну, вздрогнули, – фальшиво улыбнулся Болдоха, наполняя стаканы. – За нас с вами и за х... с ними!

Майор машинально опорожнил стакан. Усиков сразу же налил по новой.

– Зальем тоску-печаль, – хихикнул он. – Не стесняйтесь, Евгений Дмитриевич! Налегайте!

– Стесняться?! Тебя, что ли?! – надменно усмехнулся быстро пьянеющий Кожинов. – Ты, козел, у меня во где! – Беглый служитель закона сунул под нос Болдохе красный волосатый кулак и глумливо расхохотался. Глаза Усикова зловеще сузились, но губы продолжали улыбаться.

– Конечно, конечно! – подобострастно поддакнул он. – Без вас я никуда! Вы мой отец и благодетель! – Тут стукач незаметно подбросил в стакан майора три таблетки клофелина и, пока они полностью не растворились, отвлекал внимание начальника следственной части клятвенными заверениями в безграничной преданности.

– Ваше здоровье! – убедившись, что все в ажуре, провозгласил тост Болдоха. Евгений Дмитриевич выпил, позеленел и отключился, уткнувшись лицом в липкую клеенку.

– Готов клиент! Спекся! – радостно констатировал Усиков и, выждав некоторое время, прижал большие пальцы рук к сонным артериям Кожинова. К его величайшему сожалению, пульс прощупывался [26].

– Живучий бугай! – разочарованно пробормотал он. – Не желает подыхать! Придется подсобить!

– Ты собираешься его замочить? – полувопросительно-полуутвердительно сказала Бездонная Дырка.

– А чем ты недовольна? – поинтересовался Болдоха.

– В моем доме! Подставляешь ты меня, Витя!

– Закрой хлебало, шваль! – Усиков с силой хлестнул маруху по щеке. – Другого выхода нет! Этот жирный индюк и сам утонет, и меня за собой утянет! А за подставу не беспокойся! Никто не знает, что он сюда приезжал! Брошу труп в болото! Ни одна собака не сыщет! Все будет тип-топ! Подсоби лучше!

Вдвоем они уложили грузное бесчувственное тело на пол.

– Держи ноги! – приказал Люське Болдоха, встал майору коленями на грудь и обеими руками вцепился в горло...

Когда земная оболочка Кожинова перестала функционировать, грешная душа стремительно понеслась в черную зловонную пропасть. На дне бывшего начальника следственной части с нетерпением поджидал тот самый демон, который ранее прикидывался его отцом. Красные глаза победно светились, сладострастно шевелились когтистые пальцы.

– Финита ля комедия! – гнусаво изрек нечистый дух. – Приполз-таки червь! Я тут на славу потрудился, подготовил для тебя массу развлечений! Ну-с, приступим!

Майор заорал дурным голосом, но деваться ему было уже некуда. Наступила преисполненная неописуемых страданий вечность...

При помощи Бездонной Дырки Болдоха упаковал труп в целлофановый мешок, погрузил в джип и, приказав Люське прибрать в комнате, прямиком направился к упоминавшемуся выше болоту, находящемуся приблизительно в десяти километрах от дома, посреди густого, труднопроходимого из-за обилия бурелома леса. «На машине там не проехать, – с досадой думал Болдоха, выруливая на ухабистый проселок. – Придется волочить жмура на собственном горбу. Не по кайфу, бля! Тяжелый, падла! Отъелся на взятках!» Утро выдалось хмурое, промозглое. В небе сгустились свинцовые грозовые тучи. Стремясь покончить с делом до начала грозы, Усиков прибавил газа. Машина затряслась на раздолбанной дороге, как эпилептик в припадке. Наконец она достигла места, максимально приближенного к болоту. Дальше – хочешь не хочешь – пешкодралом! Болдоха вытащил мешок из багажника и, кряхтя от натуги, поволок в чащу. В этот момент хлынул проливной дождь. Грянул гром. Полыхнули призрачно-голубые молнии. Стукач-рецидивист изощренно выругался, между прочим безрассудно помянув нехорошими словами господа бога, обвиняя Всевышнего в скверной погоде. В ту же секунду раскаты сатанинского хохота заглушили и удары грома, и шум дождя. Усиков вздрогнул, застыл как изваяние, но вскоре, списав происшедшее на расшатанные нервы, двинулся дальше. Ноги постоянно спотыкались о коряги, пот вперемешку с дождем заливал глаза, ветви кустарника, которого в здешних краях хватало с избытком, драли в клочья одежду. Спустя долгий промежуток времени вымокший до нитки и уставший, как дистрофик, вынужденный ударно потрудиться в качестве грузчика Болдоха все-таки достиг конечной цели путешествия. Болото на первый взгляд ничем не выдавало своего присутствия – обычная раскисшая от сырости поляна, однако Болдоха точно знал – у третьей от начала поляны осины (или черт ее там разберет! Усиков не особо разбирался в ботанике), в общем, у третьего дерева начинается топь, способная заглотить не поперхнувшись «КамАЗ» с прицепом... Присев на мешок с покойником, Усиков пару минут передохнул, безуспешно пытаясь прикурить отсыревшую сигарету от не менее отсыревшей зажигалки, затем встал, матюгнулся, подтащил мешок к заветному дереву. И пинками столкнул его в трясину.