Илья Деревянко - Гости из преисподней

– Мертвых не воскресить, – философски заметил Сухотин.

– При чем здесь мертвые! – взвизгнул Евгений Дмитриевич. – В настоящий момент опасность угрожает непосредственно мне! Понимаешь, козел, мне-е-е! Из-за твоей вонючей прошмандовки!

– Не смей хамить, неандерталец! – взвилась на дыбы оскорбленная поэтесса. – Рома! Дай ему по морде! Мужчина ты или хрен моржовый!

– По морде?! Этот спившийся задохлик, – рассмеялся Кожинов и без предупреждения врезал Сухотину носком ботинка в солнечное сплетение.

Художник шумно выхаркнул воздух, сложился пополам и мягко, словно тряпичная кукла, рухнул на пол.

– Помогите! – заголосила экстрасенсша. – Милиция!

– Милиция, гришь?! – с недоброй усмешкой переспросил майор. – Так ведь милиция – это я! Пожалуйста заявление, гражданочка! В письменном виде. Рассмотрим в установленном законом порядке. Примем соответствующие меры... Довольна, шалашовка?! Не слышу ответа!

Эльвира, уразумевшая наконец весь ужас своего положения, бросилась к дверям, но было поздно. Начальник следственной части подсечкой сбил ее с ног и, выхватив из кармана «макаров», выстрелил в упор. Следующая пуля досталась «старому другу Ромочке».

– Ми-ли-ция! – презрительно повторил последние слова покойной Евгений Дмитриевич. – Ишь умная выискалась! Теперь тебе не милиция требуется, а труповозка! Хе-хе-хе! Ладно, пора линять отсюда...

Кожинов вышел на лестничную площадку и старательно запер дверь конфискованными у убитого Сухотина ключами.

Постоянно нарушая правила уличного движения, «девятка» Кожинова бесцельно блуждала по укутанному туманом городу. Тускло мерцали окна домов, неоновые вывески многочисленных магазинов, ресторанов, баров, казино. В голове у майора было пусто, как в кармане честного налогоплательщика. Без единой мысли он тупо таращился в мокрое ветровое стекло. Прошло несколько часов. Наступила ночь. Поредели потоки машин, количество пешеходов сократилось до минимума. Возле Крымского моста «девятка» заглохла. Попытки вновь завести машину не увенчались успехом. Тогда Кожинов выбрался наружу и побрел куда глаза глядят. Он ощущал страшную усталость, тошноту, ломоту в суставах. «Надо передохнуть», – подумал Евгений Дмитриевич, облокотился о перила и прикурил сигарету, безучастно глядя на темную поверхность воды. Внезапно вода забурлила, и из нее высунулась гнусная рожа Бегемота.

– Здорово, недоумок, – гундосо поприветствовал майора демон. – Как жизнь молодая?! Как настроение?! Я тут случайно мимо пробегал. Дай, думаю, проведаю мусорка моего злополучного. Кстати, тела убитых тобой жены и сына уже обнаружили. Соседи слышали стрельбу, вызвали патрульный наряд милиции. Бахусов объявил тебя в розыск. Конкретно ты влип, червь земляной. Ну, покедова! Еще увидимся!

Бегемот с бульканьем ушел на дно. В ту же секунду с неба свалилась чудовищных размеров птица с собачьей головой, острыми когтями вцепилась в одежду Кожинова, лязгнула желтыми клыками перед самым носом, злобно залаяла и исчезла. Истошно крича, начальник следственной части бросился бежать, но вскоре споткнулся, упал на мостовую, вдребезги разбив без того изуродованное лицо, и горько заплакал.

– Хватит ныть, засранец! – услышал он знакомый голос. – Встань и представься как положено.

Майор с трудом поднялся на четвереньки, а язык его совершенно против воли владельца отрапортовал:

– Майор юстиции Кожинов Евгений Дмитриевич, тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, по должности – начальник следственной части Н-ского отделения милиции, а по внутренней сущности – взяточник, карьерист, подлец, убийца, садист и патологический трус, в придачу трахнутый в задницу господином Бегемотом посредством паяльника.

– Молодец, – усмехнулся голос. – Хорошо излагаешь. Кратко, но содержательно и, главное, правдиво! Хвалю!

Евгений Дмитриевич снизу вверх поглядел на говорившего. Перед ним стоял «отец» в привычном Кожинову обличье, то есть с распухшей от многолетнего пьянства физиономией и бутылкой дешевого портвейна под мышкой.

– Папа! – обрадовался майор. – Где ты пропадал?!

– В манде на верхней полке! – огрызнулся «предок». – Да и не отец я тебе вовсе. Твой настоящий папаша безвылазно в аду жарится, выражаясь по-вашему, «без права переписки», а мое имя... впрочем, не твое собачье дело. Можешь называть меня просто хозяин!

Черты «отца» заколебались, расплылись, видоизменились... Охваченный мистическим ужасом, майор увидел отвратительную карикатуру на человека с черным, гротескно-кривым лицом, рубиновыми глазами, узкими кошачьими зрачками и длинными мохнатыми лапами, с одиннадцатью когтистыми пальцами на каждой.