Илья Деревянко - «Обезьянник»

– Упаси Боже!!! – порывисто прижал руки к груди успокоившийся бомж.

Ехали долго, не менее двух с половиной часов. Наконец, протрясясь по ухабистому проселку, «Нива» затормозила у скромного сельского подворья: одноэтажный домик, покосившийся сарай, небольшой садик... В дальнем углу двора Вадим Александрович заметил маленькую деревенскую баньку. Из трубы валил густой дым.

– Лера заранее растопила, – пояснил Благодетель. – Люблю старые косточки погреть, да и тебе отмыться не помешает... Короче – сперва в парную, потом – ужинать...

В бане Вадим Александрович добросовестно выпарил и отскоблил въевшуюся в кожу многолетнюю грязь, а когда вышел в предбанник, с изумлением обнаружил, что его одежда бесследно исчезла.

– Я бросил то гнилое тряпье в печку! – непринужденно пояснил Благодетель. – Возьмешь мои запасные шмотки. Надеюсь, впору придутся. – Он протянул Соловушкину стопку чистой одежды.

Здесь было все, начиная от носков, исподнего и заканчивая дорогим элегантным костюмом.

– Надевай, не тушуйся! – подбодрил Благодетель растерянного бомжа. – Твои лохмотья сгорели. Не голышом же разгуливать!

– Спа-си-бо! – выдавил растроганный до слез Вадим Александрович.

– Размер обуви сорок второй, как у меня?! – дождавшись, пока Соловушкин оденется, поинтересовался Благодетель и, получив утвердительный ответ, довольно потер ладони. – Отлично! Отлично! Вот ботинки у лавки! Натягивай!..

В доме возле щедро накрытого стола их поджидала светски улыбающаяся Валерия Петровна.

– Похож на меня?! – представив супруге смущенно переминающегося с ноги на ногу Соловушкина, спросил Андрей Михайлович.

– Да! – обследовав гостя со всех сторон, словно лошадь на ярмарке, бормотнула госпожа Тарасова. – Объем черепа... черты лица... рост... плечи... Сходится! Но... он значительно худее! Минимум килограммов на пятнадцать. Костюмчик-то того, отвисает!!!

– Ерунда!!! – беспечно махнул рукой коммерсант. – Взвешивать никто не станет!!!

– Гм, пожалуй, верно! – поразмыслив, согласилась Валерия Павловна.

Голова у Вадима Александровича буквально шла кругом от счастья, и он не обратил внимания ни на некоторые, мягко говоря, странности этой краткой беседы, ни на зловещие красноватые отблески в глазах обоих супругов. Тем более Благодетель тут же гаркнул:

– Айда за стол!!! Жратва стынет, выпивка прокисает!..

– Зови меня на «ты» да по имени – Андреем, – после шестой стопки первоклассного шотландского виски предложил Тарасов, дружески обнимая Вадима Александровича за плечи. – Ни-ни, не вздумай перечить! Ведь мы с тобой удивительно похожи!!! Может, даже родные братья, потерявшиеся в раннем детстве... Кто знает?.. Так оно в действительности или нет, но отныне ты для всех – мой брат!!! – воодушевляясь, продолжал Андрей Михайлович. – Всегда мечтал братишку иметь, да не довелось. – Коммерсант утер сухие глаза носовым платком и воскликнул с пафосом: – Однако теперь у меня есть ты!!! – Тарасов треснул кулаком по столу. – Ты, Вадик! Мой брат!!! И работу получишь соответствующую!!! Не простым слесарем! Не-е-ет!! Для почину побудешь месяцок начальником авторемонтной мастерской, поднаберешься руководящего опыта, а дальше!.. Дальше...

Тут Андрей Михайлович принялся с размахом, не щадя красок, рисовать перед обомлевшим Соловушкиным ослепительные, фантастические перспективы...

Между тем Валерия Петровна, по-прежнему улыбаясь, неустанно подкладывала в тарелки еду, подливала в стопки горячительное. Спать легли далеко за полночь. В стельку пьяному, впервые за долгие годы наевшемуся досыта Соловушкину постелили на тахте, в смежной со спальней хозяев угловой комнате без окон.

– По-вез-ло!!! – проваливаясь в глубокий сон, блаженно подумал он и не слышал хриплого перешептывания господ Тарасовых, наблюдавших за ним сквозь приоткрытую дверь.

– Не удерет бомжара-то?!

– С какой стати?!

– Мало ли... Заподозрит чего?!!

– Ха, не волнуйся, Лерочка! Рыбка прочно села на крючок!

– Ой ли?!

– Уверен! Тем более «целитель» гарантировал мне успех в любых начинаниях!

– А-а-а! Тогда совсем другое дело!..

С тех пор Вадим Александрович поселился в доме новоявленного «брата», которого вслух, запинаясь от смущения, называл Андреем, а мысленно – исключительно «Благодетелем». Б о льшую часть времени «брат» отсутствовал, возвращаясь лишь поздно вечером, зато его жена не отходила от Соловушкина ни на шаг. Никакой работы «родственнику» она не поручала, но категорически запрещала появляться на улице, а в ответ на робкие пожелания «подышать свежим воздухом» неизменно предлагала выпить, закусить да вздремнуть часок-другой.