Илья Деревянко - Поступь зверя

– Муслим Салаутдинов, родился в Ведено 18 мая 1975 года. Постоянно прописан в Н-ске по адресу: улица Строителей, дом 55, квартира 20, – вслух прочел я и обернулся к Косте. – Те, в кустах, тоже нохчи?

– Похоже, да, – неуверенно ответил майор.

– Похоже?!

– Именно. По мордам, сам знаешь, их не всегда от русских отличишь, а документов ни у кого из трех убитых не оказалось. Этот – исключение. – Сибирцев коснулся носком ботинка бесчувственного Муслима. – Ничего! Полагаю, он быстро выложит данные остальных.

– Зря полагаешь, – зло дернул щекой я. – Не тот случай. Волчара прожженный, упрямый, на боль реагирует слабо. А «сыворотки» у нас с тобой нет, и раньше завтрашнего дня достать не получится. Шеф на Северном Кавказе, весь отдел практически тоже. Не будем же мы беспокоить среди ночи генерала Маркова?!

– Не будем, – согласился Костя. – Но, может, просто отвезем его в Контору, к «спецам». Ты вроде как за начальника отдела пока...

– В Контору? – прищурился я. – Ага, в нее, родимую... А скажи-ка на милость, дружище, кому ты там по-настоящему доверяешь? Кроме ребят, уехавших в Дагестан, полковника Рябова и генерала Маркова? Ну-ка, напряги извилины!

Майор погрузился в напряженные размышления. Прошло сорок секунд, пятьдесят...

– Тебе, – выдал наконец он.

– А еще?

– Больше никому. Слишком часто ловили предателей в последнее время.

– Вот то-то и оно, – вздохнул я. – Однако время работает против нас. Нюхом чую! Проваландаемся малость, и абзац! Уплывет рыбешка. Даже до утра ждать нельзя. Информацию надо получить в течение ночи. Вместе с тем мы с тобой сами добыть ее не сумеем. Нет, разумеется, оба мы отнюдь не белоручки, хорошо умеем допрашивать в режиме «Б», но здесь, как я уже говорил, особый случай. Из кожи вон вылезем, в крови по уши вымажемся, а толку будет мизер. Н-да-а! Тут нужен особый зверь, из той же породы. Выхода нет, придется обращаться к Эмиру.

– К кому?!

– К Эмиру. До сих пор его в лицо знали только я и Рябов. Теперь будешь знать ты. Шеф, надеюсь, не сильно обидится. Да, Костя, во избежание недоразумений я представлю тебя как любимого зятя полковника. Мужа его четырнадцатилетней дочери.

– Что-о-о-о-???!!!

– Хорош, Костя, не мешай работать, – жестом заставив майора умолкнуть, я вспомнил шифровальную таблицу, старательно составил эсэмэску и отправил ее на номер мобильного телефона, имя обладателя которого внушало почтительный страх доброй половины чеченской диаспоры города...

Спустя минут сорок с небольшим послышалось урчание мотора. В сквер с противоположной стороны плавно вкатил зловещего вида черный джип (очень похожий на катафалк) и, не доезжая до нас метров двадцати, остановился. Из услужливо распахнутой кем-то дверцы выпрыгнул мрачный чеченец в шикарном костюме, поправил крахмальный платочек в нагрудном кармане и деловито зашагал к нам.

– Стой! – прошипел я Сибирцеву, рефлекторно схватившемуся за пистолет. – Не стреляй! Это и есть наш Эмир!..

Тайный агент ФСБ Эмир, в миру Ваха Асланов (кстати, мой одногодок), раньше был самым настоящим «духом», активно участвовал в обеих чеченских войнах на стороне мятежников, а потом перебрался в Н-ск и возглавил службу безопасности недоброй памяти Умара Халилова. Тут-то он и попал в поле зрения ФСБ. Ваху захватили в плен и завербовали – весьма жестоким, варварским способом, один лишь намек на который способен привести в истерику господ правозащитников. Так или иначе, но способ этот оказался на редкость эффективен, спрыгнуть с крючка Ваха не мог при всем желании и в дальнейшем ударно (хотя и недобровольно) потрудился во благо государства российского. С его подачи нам удалось взять живым Умара Халилова. Разгромить подчиненную ему террористическую сеть, выявить в рядах ФСБ генерала-предателя и спровоцировать непримиримую кровную месть среди наиболее враждебных России чеченских тейпов. Кроме того, руками Асланова и его кунаков мы иногда обделывали такие дела, о которые не хотели мараться сами [4]. Естественно, соплеменники Вахи даже не подозревали о его агентурной ипостаси. Более того, при тайной поддержке ФСБ он заработал среди нохчей громадный авторитет, стал названым сыном престарелого Абдулы Беноева и к настоящему времени фактически руководил семейным бизнесом последнего, а именно: целой сетью лотерей, ночных клубов и казино. Но не думаю, что Эмир испытывал к нам хоть какие-то теплые чувства. И уверен, он при первом же удобном случае с удовольствием отрезал бы мне голову, в отместку за августовское унижение (см. «Изнанка террора»). Тем не менее благодаря вышеуказанному «крючку» я нисколько не сомневался в Вахиной лояльности. По крайней мере, на данный момент...