Виктор Точинов - Твари, в воде живущие (сборник)

Чуть позже

Рефрижераторный цех. Хэммет стоит у дверей огромной холодильной камеры. Камера включена. Видно, как влага из теплого воздуха цеха конденсируется на двери, собирается мелкими капельками — они соединяются в более крупные и скатываются по черному холодному металлу двери — словно чьи-то слезы.

На секунду перед мысленным взором Хэммета встает видение: чернокожая женщина, одетая по моде шестидесятых годов. Он видит только ее лицо, очень крупно, — и по нему сбегают слезы. Женщина не рыдает, вообще не издает ни звука, лицо застыло неподвижной маской, — но слезы бегут и бегут.

Хэммет проводит рукой по лицу — видение исчезает. Он несколько секунд стоит, тяжело дыша, потом приступает к делу — медленно и осторожно пытается вскрыть камеру.

Наконец электронный замок уступает небольшому приборчику, извлеченному Хэмметом из водонепроницаемого футляра. Через секунду огромные двухстворчатые двери распахиваются. Одновременно внутри включается яркий свет. Он режет глаза, и единственное, что успевает увидеть Хэммет — огромная оскаленная пасть, прямо перед ним. Больше он не успевает ничего.

Шесть часов спустя

Утро. Палаточный лагерь неподалеку от берега — еще не до конца проснувшийся. К воде идет девушка в бикини и с полотенцем — ей лет пятнадцать, не больше. Лицо заспанное, движения медлительные — девушке явно хочется разогнать остатки сна утренним купанием. Наклоняется, пробует рукой воду — не остыла ли за ночь? Похоже, вода достаточно теплая, — девушка аккуратно кладет полотенце на песок, поправляет чашечки и бретельки бикини… Затем черпает воду ладонью, ополаскивает лицо, и только потом смотрит на озеро перед собой. Рот девушки раскрывается — беззвучно. В десяти шагах от нее видно тело в черном гидрокостюме. Топорщатся клочья рваной резины… и розоватой плоти. Через секунду девушка кричит — долго, пронзительно.

Озеро Трэйклейн, 26 июля 2002 года, утро

Информационная бомба, взрыв которой всеми силами оттягивал Вайсгер-старший, в конце концов сработала. Собственно говоря, рванула она еще вчера — но ударная волна, как и предвидел Дэнфорд Вайсгер, сотрясла все без исключения устои империи его брата лишь к сегодняшнему утру. Найденный утром труп растерзанного аквалангиста подлил бензина в полыхающий костер репортерской истерии — местные каналы прервали передачи для срочного сообщения, в типографиях печатались экстренные выпуски газет. Правда, сведения о том, что покойный оказался детективом из полиции штата, пока не просочились.

Жара не спадала, ртутные столбики термометров к полудню стабильно уползали за сотню градусов, — но в воде и на воде людей не было. Ни одного.

Не плескались купающиеся, не рассекали озерную гладь всевозможные лодчонки, водяные велосипеды и виндсерфинги. Но берега были усыпаны людьми. Настороженные взгляды шарили по поверхности. Бинокли и подзорные трубы, видеокамеры и фотоаппараты целились в Трэйклейн сотнями объективов.

В утреннем выпуске «Норд-Ост-ньюс» появилась статья Луи Птикошона, в которой профессор почти дословно повторил рассказанные Хэммету примеры нападений акул в пресных водах — и привел несколько новых. В новостях местного канала также прозвучало интервью профессора, названного репортером не иначе как «всемирно известным ихтиологом».

В результате слово «акула» было у всех на устах. В слухах, гуляющих среди собравшихся на берегах людей, варьировались лишь размеры: пятнадцать футов! двадцать футов!! двадцать пять!!! К трем самым большим пляжам Трэйк-Бич подвезли рулоны проволочной сетки — но рабочие лезть в воду и устанавливать ограждение не торопились. Любопытствующие подходили к рулонам, оценивали толщину проволоки, с сомнением качали головами — на фоне слухов о двадцатипятифутовом чудовище сетки выглядели несерьезно.

Немногие — те, кто посмелее — готовили морские снасти, всеми правдами и неправдами раздобывали взрывчатку, запрещенную в штате Висконсин к свободной продаже, укрепляли лодки дополнительными шпангоутами и закачивали пеногерметик в свободные полости своих суденышек, добиваясь их непотопляемости. Но — выйти в озеро на охоту пока не рискнул ни один из них.

Другие — их было гораздо больше — складывали палатки в машины или вещи в трейлеры и отправлялись искать иное место для отдыха. Не столь разрекламированное, но более спокойное. В телерепортажах о всевозможных сенсационных происшествиях, что ни говори, лучше выступать в роли зрителя, чем непосредственного участника.