Донато Карризи - Девушка в тумане

На площади перед школой было полно ребят, остановившихся поболтать и посмеяться, а вокруг них роем кружили скутеры. За рулем одного из них сидел задира Лукас. Пока Мартини рылся в сумке, разыскивая ключи от машины, мальчишка подъехал к нему, обдав презрением, и бросил через плечо:

– Когда же вы наконец поменяете свою колымагу, проф?

Его приятели загоготали. Но Лорис Мартини уже научился не обращать внимания на провокации Лукаса. Когда-то они крупно поссорились, и теперь ученик ему мстил.

– Как только выиграю в лотерею, – ответил учитель в тон шутке.

А потом наконец, нашарив ключи на дне сумки с ремнем, разблокировал дверцы своего старого белого внедорожника.

Двадцать второе декабря было самым коротким днем в году. Когда Мартини приехал домой, уже начало смеркаться.

Он шагнул через порог и сразу ее увидел. Она сидела в плетеном кресле у окна, ноги накрыты пледом, в руках книга. Видно, так и задремала.

В закатном свете Клеа была так хороша, что у него защемило сердце.

Солнце окрасило в огненный цвет ее каштановые волосы, половина лица оставалась в тени, как на картине. Ему захотелось подойти и поцеловать ее в полуоткрытые губы. Но жена спала так безмятежно, что он не отважился ее разбудить.

Он поставил сумку на деревянный пол и уселся на первую ступеньку лестницы, ведущей наверх. Сложив ладони под подбородком, он любовался женой. Они были вместе уже двадцать лет и знали друг друга еще с университета. Она изучала право, он литературу.

– Будущие судьи и адвокаты не водятся с теми, кто считает литературу единственным способом поведать о мире, – заявила она ему при первой встрече.

Она сдвинула на лоб очки в темной оправе, и ему подумалось, что они тяжеловаты для ее красивого лица. Джинсовый комбинезон, красная футболка с логотипом университета и драные белые теннисные туфли. Перед собой она держала охапку книг, прижимая их к груди, и время от времени сдувала со лба непокорную челку. Они стояли в парке, окружавшем университетский кампус, был погожий весенний день. Серый спортивный костюм Лориса насквозь пропотел: Мартини только что закончил пятничную баскетбольную тренировку. Он издалека засек девушку, возвращавшуюся к себе, и бросился бежать, чтобы перехватить ее прежде, чем она войдет в женский спальный корпус. Мокрый и взъерошенный, он оперся рукой о кирпичную стену. Хотя он и был намного выше ее, Клеа ничуть не испугалась. Она абсолютно серьезно смотрела на него, словно собиралась бесстрашно высказать ему в лицо все, что о нем думала.

Будущие судьи и адвокаты не водятся с теми, кто считает литературу единственным способом поведать о мире … Вначале он решил, что это шутка, что-то вроде любовной перепалки.

– Разумеется, но это, однако, не мешает будущим судьям и адвокатам регулярно питаться, – парировал он с улыбкой.

Она смерила его подозрительным взглядом, в котором чувствовалось скрытое предостережение. «Неужели этот тип думает, что меня так легко затащить в постель?» И Лорис услышал, как с мрачным скрипом рушится его эго.

– Благодарю, но я регулярно питаюсь одна, – ответила она, отвернувшись.

Потом быстро взбежала по ступенькам и исчезла в корпусе.

Он застыл от удивления и разочарования. Да кем себя вообразила эта спесивая девчонка? Они познакомились несколько дней назад на какой-то студенческой вечеринке с вином и черствыми тартинками, которую устраивали ребята с факультета естественных наук. Он сразу ее заприметил. На ней был черный свитер, а волосы она забрала в хвост на затылке. Весь вечер он искал повод подойти к ней. Но случай представился сам собой, когда она заговорила с каким-то парнем, с которым Лорис был когда-то знаком. Он даже не помнил его имени: то ли Макс, то ли Алекс, какая разница? Он с извинениями подошел поздороваться, в надежде, что будет представлен девушке. Парень был явно недоволен: может, тоже имел на нее виды. Кончилось тем, что он ушел, оставив Лориса заглаживать неловкость от их диалога, который девушке пришлось выслушать.

– Меня зовут Лорис, – выпалил он, протянув ей руку, словно боялся, что она может убежать.

– Клеа, – ответила она, нахмурив брови.

Этот жест с годами станет таким знакомым и близким: смесь любопытства и недоверия. Наверное, так смотрят приматы в зоопарке, когда на них глазеет публика. Но в тот момент Лорису это показалось неотразимым.

Времени терять он не стал, и между ними завязался обычный при первом знакомстве разговор: на каком ты факультете, откуда приехала, что думаешь делать после университета. Потом он принялся нащупывать общие интересы, хоть одну ниточку, с которой можно было бы начать выстраивать отношения. Он уже успел составить о ней представление: очень красива, но достаточно горда, чтобы не спекулировать своей красотой; умна, но не стремится при этом никого унизить; терпима, прогрессивна и чрезвычайно, до надменности, независима.