Андерс Рослунд - Ячейка 21

Они увидели ее. И да, и нет.

Они узнали ее, ту женщину со следами кнута на спине и грустной улыбкой, что лежала на кровати под больничным покрывалом. Та, что теперь стояла рядом с ними, выглядела так же и вместе с тем совершенно иначе. Она чего-то хотела, об этом говорили ее глаза, их выражение было слишком красноречиво. Она подняла руку, направила на них пистолет и сделала шаг вперед. Яркий свет теперь падал прямо на ее разбитое, в синяках и ссадинах лицо, но казалось, она не чувствует боли. Она действовала быстро, уверенно и в то же время очень спокойно. Седовласый врач, не поняв, что происходит, демонстративно продолжил было свою лекцию о мертвом теле, но оборвал себя на полуслове.

Женщина помахала пистолетом.

Она водила им от одной пары глаз к другой, от одного лица к другому.

Она угрожала им, и у каждого из них от страха свело живот, как было с ней, когда Дима Шмаровоз подносил саму смерть к ее виску.

Никто не сказал ни слова. Все ждали, когда она заговорит.

Лидия показала дулом на пол:

– On knee! On knee!

Все встали на колени вокруг стола, на котором лежало то, что недавно было человеком. Она попыталась заглянуть им в глаза, она хотела увидеть, есть ли в них страх. Но они избегали ее взгляда. Все до единого. Двое прикрыли глаза: девушка и один юноша, остальные уставились прямо перед собой, мимо нее, сквозь нее. Ни у кого не хватило духа посмотреть ей в глаза. Даже у седого, даже у него.

Ей снова было девять лет. И снова они были в той комнате. Тот, что приставил пистолет к ее виску, и папа, которого они поставили на колени, и он должен был со связанными за спиной руками лечь лицом вниз. Она вспомнила, как он упал, какой глухой звук раздался, когда его голова ударилась об пол, и как у него из носа потекли сразу две струйки крови.

Теперь она стоит здесь. И у нее самой есть оружие.

Лидия сделала последний шаг вперед.

Она зашаталась, чуть не упала. Она знала, что должна быть осторожней. После полученных побоев у нее нарушилось равновесие. Один из тех, кто приплачивал ей, чтобы получить «эдакое», однажды сильно ударил ее по лицу, а потом пообещал удвоить плату и, когда она согласилась, так двинул ей в ухо, что боль стала нестерпимой. По-видимому, он что-то ей повредил внутри. Что-то, от чего зависело равновесие. Она никогда не понимала почему. Почему мужчины били ее гораздо сильнее, чем она могла вытерпеть.

Сейчас ей удалось устоять. Она пошатнулась еще раз, но не упала и даже не опустила оружия, которое по-прежнему держала перед собой, наставив его на тех пятерых.

Она выбрала правильную дистанцию и стояла в двух метрах от них – ни больше ни меньше. Она видела, что все они стоят на коленях и, когда убедилась, что все идет по плану, быстро достала рукой с пистолетом целлофановый пакет, который был прижат к ее животу резинкой трусов, и бросила его себе под ноги. Она ногой вытолкнула из пакета моток веревки и подвинула его к столу.

Потом показала на студентку и закричала ей:

– Lock! Lock!

Она смотрела на испуганную девушку, которая изо всех сил пыталась держаться. Они даже были чем-то похожи: обе со светлыми, слегка рыжеватыми волосами средней длины. Почти одного роста и почти одного возраста. Только недавно Лидия лежала на кровати, а студенты стояли и смотрели на нее сверху вниз.

Лидия почти улыбалась.

«Теперь все наоборот», – подумала она.

Теперь она смотрит на студентку сверху вниз.

– Lock!

Девушка смотрела на нее изумленно. Она видела, что на нее направлен пистолет. И слышала, что та, у кого этот пистолет был в руке, что-то кричала ей. Но она не понимала, что именно. Слова для нее сейчас не существовали. Пока пистолет был возле ее головы.

– Last time! Lock!

Наконец седой понял, что к чему. Осторожно повернувшись к студентке, он сказал:

– Она хочет, чтобы ты нас связала.

Девушка посмотрела на него, но не двинулась с места.

– Она хочет, чтобы ты нас связала этой веревкой.

У него был спокойный голос, и она, кажется, слушала его, она даже посмотрела ему в глаза. Потом снова уставилась на Лидию.

– Я не думаю, что она станет стрелять. Понимаешь, о чем я? Если ты нас свяжешь, она не станет стрелять.

Девушка кивнула. Она медленно опустила голову, а потом так же медленно ее подняла. Затем она точно так же кивнула и Лидии, чтобы та знала, что ее поняли. Она осторожно двинулась к мотку веревки. Взяла один конец, встала с колен, подошла к столу, на котором лежало тело. Взяла оттуда острый хирургический нож, которым вскрывают трупы. Отрезала кусок веревки. Потом зашла седовласому врачу за спину, присела на корточки и стала связывать ему руки.