Лев Шейнин - Военная тайна

С годами “дама треф” всё более втягивалась в “работу”, которая устраивала её во всех отношениях. Во-первых, она хорошо оплачивалась, а “дама треф” любила деньги. Во-вторых, эта двойная жизнь с постоянным риском, приятно щекотавшим нервы, с многочисленными, часто менявшимися знакомствами и связями, ночными кутежами, катаниями на автомобилях и тройках, пышными балами и ресторанами, театральными премьерами и дорогими туалетами вполне отвечала её вкусам и характеру.

Конечно, такая жизнь не могла не отразиться на её внешности и здоровье. С первыми вначале незаметными морщинками и складками на лице пришли головные боли по утрам, апатия, изжога. “Дама треф” выглядела значительно старше своих лет.

Потом пришла революция, пал царский режим, начались митинги, собрания, демонстрации. После Октябрьской революции “дама треф” растерялась. Шантаны закрылись, её обычные поклонники исчезли невесть куда, её “патрон” тоже загадочно сгинул, даже не предупредив её. Отца арестовали за спекуляцию, мать умерла от воспаления лёгких, знакомых почти не было. Жить становилось всё труднее, тем более что поступать на службу она не хотела.

Матильда возненавидела новый строй, лишивший её всего, к чему она привыкла и без чего не желала обходиться. Поразмыслив, “дама треф” стала хироманткой и открыла тайный “салон предсказаний”. В этой новой деятельности ей помогали навыки, приобретённые в прошедшие годы, умение быстро ориентироваться в человеческой психологии.

Новая профессия давала скромный, но верный доход. Но всё-таки Матильде Казимировне было скучно.

А жизнь шла, и с каждым годом Матильда Стрижевская всё больше ненавидела то новое, что каждодневно росло и укреплялось на её глазах, за окнами её комнаты, в городе и стране, в которой она жила. За эти годы Матильда Казимировна сильно изменилась, и в 1925 году, когда она внезапно, после многолетнего перерыва, встретилась со своим старым “патроном”, она уже была немолодой, грузной женщиной, выглядевшей гораздо старше своих тридцати лет.

И вот в один из июльских вечеров 1925 года — короткий звонок в прихожей и чей-то страшно знакомый, но позабытый голос спрашивает, дома ли Матильда Казимировна. Она выбежала, как девочка, в коридор и ахнула от удивления. Перед нею стоял “патрон”, ничуть не изменившийся за эти годы — такой же подтянутый, сухощавый, спокойный, с тем же холодным, цепким взглядом.

— Здравствуйте, дорогая Матильда Казимировна, — произнёс он таким тоном, как будто они виделись вчера. — Я искренне рад вас видеть.

— Здравствуйте, — радостно и даже чуть смущённо произнесла она и пригласила неожиданного гостя в комнату.

Они разговаривали долго, до поздней ночи. “Патрон” сообщил, что он снова намерен обосноваться в Ленинграде и работать по старой специальности, в связи с чем очень рассчитывает на “даму треф”. На этот раз он приехал уже с польским паспортом, но намерен хлопотать о переходе в советское гражданство.

Конечно, он подчеркнул, что по-прежнему работает для Германии и что, как он рассчитывает, фрау Матильда, как немка по крови, это оценит.

Так возобновилась “работа” Матильды Казимировны для германской разведки, и вновь ожила “дама треф”.

Разумеется, в новых условиях было гораздо сложнее работать, чем в годы первой мировой войны. Но постепенно, используя частично свои новые знакомства в среде посетительниц “салона предсказаний”, а также приобретая всё новые навыки, “дама треф” восстановила свою старую репутацию.

Весной 1941 года, когда в ставке Гитлера уже лежал полностью разработанный и подписанный вариант “Барбаросса”, “дама треф” получила новое важное задание: выяснить, в каком именно пункте Ленинграда сосредоточены продовольственные резервы города, каково примерно их количество, каковы каналы пополнения этих резервов и сроки их освежения. “Дама треф” принялась за работу. Среди её посетительниц была одна женщина, муж которой работал в ленинградском торготделе как раз по продовольственным товарам. Через посредство этой молодящейся болтливой дамы, а также при помощи других связей “дама треф” выяснила, что продовольственные запасы города в основном сосредоточены на Бадаевских складах, приблизительно узнала об их количестве.

Именно в это время ей было предложено выехать на несколько дней в Москву, а оттуда в Ясную Поляну для личной встречи с представителем гестапо, прибывшим в Москву под видом немецкого дипкурьера.