Флинн Берри - В опасности

Я устраиваюсь на скамейке у входа в местную адвокатскую контору напротив паба и снимаю целлофан с сигаретной пачки. Прикуриваю, пряча в ладонях огонек спички. Потом достаю телефон и склоняюсь над ним, продолжая дымить. Я заставляю себя долго не поднимать глаз, а когда все же обращаю внимание на паб, Кит таращится на меня в окно.

Лицо его ничего не выражает, рот чуть приоткрыт. Я не смотрю ему в глаза. Набираю номер своего банка и прижимаю телефон к уху, не выпуская из пальцев горящую сигарету. Когда я снова поднимаю взгляд, сидящий рядом с Китом мужчина тоже таращится на меня. Он пожимает плечами и снова поворачивается к стойке.

Еще через несколько минут я давлю сапогом окурок и направляюсь к муниципалитету. Тисы шумят так, словно сквозь них накатывают волны, и я выжидаю в их тени на тот случай, если Кит увяжется за мной. Над вершинами деревьев на здании городского собрания бьют часы, и я шагаю по Солт-Милл-лейн в сторону мемориала в честь Каллума. Горят все свечи. Импровизированное надгробие очень красивое и мрачно-торжественное, свечи отбрасывают от цветов темно-алые отсветы. Огоньки мелькают у меня в глазах. Я снова перечитываю карточки, но соболезнований от Луизы не нахожу.

Когда я возвращаюсь в «Охотники», бар не заперт, и я пододвигаю мягкое кресло к окну, выходящему в сторону вокзала.

В июне я провела здесь десять дней. Город тогда выглядел совсем по-другому. Все походило на поездку на пляж, хотя Марлоу от моря даже дальше, чем Лондон. Я разгуливала босиком. Каталась на велосипеде по Митинг-Хаус-лейн. Пекла пирог с черникой. Рэйчел почти все время работала, но приходя домой из больницы, она наливала нам по бокалу белого вина, мы брали их и шли по полю за ее домом до самого акведука.

Я помню, как она над чем-то смеялась, пытаясь не пролить вино из бокала, когда бросала Фенно палку. Меж деревьями летали зяблики-зеленушки. Освещенная закатным солнцем собака приподнимала лапу, она была похожа на пса с гобелена с единорогом, где позади виднелся вышитый лес. Я помню, как подумала, что это не новейший момент в истории, а старейший, что время не истончается, а густеет.

О Рэйчел так легко думать. Каждое воспоминание стыкуется с еще одним, и время, кажется, застывает на месте. Я сижу долгие часы, предаваясь воспоминаниям, пока не начинают собираться первые пассажиры, невыносимо грустные, ждущие на полутемной платформе первого поезда на Лондон.

Я выезжаю в больницу, чтобы встретиться с Джоанной Коулз. Они с Рэйчел почти всегда работали в одной смене, и Джоанна может знать, кого сестра имела в виду, когда говорила, что встречается с другом из больницы.

Больница «Джон Радклифф» находится недалеко от Марлоу, на окраине Оксфорда. Университетский госпиталь с лучшими врачами и оборудованием. Когда я как-то раз приехала на встречу с Рэйчел, та бросила в пластиковый пакет какую-то склянку. Она написала что-то на планшете рядом со словом вверху, выделенным розовым цветом.

– А что этот цвет значит?

– Ничего. Спутанное сознание.

– Правда?

– Нет.

Я гляжу на дверь отделения неотложной помощи и жду, когда оттуда выйдет Рэйчел в надетом поверх халата зимнем пальто, нахмурившаяся, с темными кругами под глазами и убранными назад со лба волосами. Она любила сидеть на одной из скамеек спиной к больнице. «Я и так провожу в больнице массу времени», – говорила она.

Жаль, что я не могу рассказать ей то, что вызнала на сайте полицейского участка «Темз Вэлли»: по правилам нужно заявлять о найденном кладе. Ей бы это очень понравилось, словно люди то и дело находят клады, будто они такие тупые, чтобы каждый раз об этом заявлять.

Я пытаюсь представить, о чем бы Рэйчел хотелось поговорить, будь она здесь. В последнее время сестра только и твердила, что о плавании. По логике вещей выходило, что она так уставала, что сон больше не помогал, только плавание.

Я едва могу усидеть на месте. Это не от того, что случилось несколько дней назад, а от того, что может произойти в любой момент, он всегда находится рядом.

Двери в «неотложку» распахиваются, Джоанна замечает меня и машет рукой. На ней белый халат, накинутый поверх черного костюма. Мы встречались всего несколько раз, но Рэйчел много о ней говорила. Джоанна кладет ногу на ногу и откидывается на спинку скамейки. Над входом тускло горит надпись «Несчастный случай».

– Полицейские уже кого-нибудь арестовали? – спрашивает она.

– Нет.

– Я все думаю, что бы я сделала с убийцей, если бы нашла, – произносит Джоанна. – Быстро бы все не закончилось.