Марио Пьюзо - Крестный отец

Санни Корлеоне развалился в огромном кресле за письменным столом.

— Я полагаю, старика лучше не тормошить пару недель, покуда врач не скажет, что ему можно заниматься делами. — Он помолчал. — И хотелось бы привести их в порядок к тому времени, как он поправится. Полиция дала добро — стало быть, запускаем машину. Первое — надо брать назад «числа» в Гарлеме. Порезвились черные ребятки, пора и честь знать. Дров наломали крепко, это уж как водится. Сплошь да рядом зажимают выигрыши. Заявятся на «Кадиллаке» и объявляют игрокам, что с выплатой будет задержка, либо платят лишь половину того, что выиграно, — и будь здоров. Мне не нужно, чтобы «банкир» выставлял напоказ перед клиентами свой достаток. Чтобы он одевался с иголочки и ездил на шикарной машине. Мне совершенно не нужно, чтобы он обсчитывал выигравших. И хватит с нас кустарей-одиночек, они марают наше имя. Том, двигаем это дело не откладывая. Дай людям знать, что колпак сняли, — остальное приложится.

Хейген сказал:

— В Гарлеме есть очень зубастые мальчики. Они теперь узнали вкус больших денег. Едва ли им понравится идти опять в устроители или банкометы.

Санни пожал плечами:

— Тогда назовешь их имена Клеменце, вот и все. Это его забота, как им вправить мозги.

Клеменца отозвался:

— Сделаем, нет вопроса.

Самую больную тему затронул Тессио:

— Как только мы возобновим работу, на нас навалятся Пять семейств. Начнутся налеты на наших «банкиров» в Гарлеме, на букмекеров в Ист-Сайде. Возможно даже, примутся наезжать на швейников, которые у нас под защитой. Эта война нам дорого станет.

— А может быть, и не сунутся, — сказал Санни. — Ведь знают, что им ответят тем же. Я тут закинул удочку насчет мирных переговоров — пойдем на какие-то уступки в виде возмещения за младшего Татталью, авось на том и поладим.

Хейген сказал:

— Положим, они встретили наши мирные предложения прохладно. Слишком большие убытки понесли за последние месяцы и винят в этом нас. Не без оснований. По-моему, их цель все же — навязать нам участие в торговле наркотиками, воспользоваться связями семейства в государственном аппарате. Иными словами — идея Солоццо за вычетом самого Солоццо. Но для начала, чтобы ослабить наши силы, нам нанесут некий чувствительный удар. После чего мы, по их расчетам, вынуждены будем прислушаться к предложению насчет наркотиков.

Санни бросил отрывисто:

— Наркотики отпадают. Дон сказал «нет» — стало быть, нет, если только он сам не решит иначе.

Хейген деловито ответил:

— Значит, перед нами стоит тактическая проблема. Мы делаем деньги открыто, на виду. Тотализатор, «числа». Подходи и бей — позиция уязвима. А у семьи Татталья — проституция, в том числе по вызову на дом, контроль над профсоюзами докеров. С какого боку к ним подобраться, черт возьми? У остальных семейств — доля участия в игорном бизнесе, но это не главное. Главное — подряды для строительных организаций, ростовщичество, усмирение профсоюзов, содействие в получении правительственных заказов. То есть в основном силовые источники и разное прочее, что затрагивает невинный люд. Их кормит не улица. Ночной клуб Татталья чересчур известен, тронешь — столько вони поднимется… Что касается связей в политических кругах — тут, пока дон не у дел, мы с ними на равных. Так что проблема серьезная.

— Это моя проблема, Том, — сказал Санни. — Мне ее решать. Ты же не прерывай переговоров и займись вплотную делами, как я говорил. Беремся снова за работу и поглядим, чем нам ответят. А уж тогда будем соображать. У Клеменцы и Тессио солдат достаточно — выставим ствол на ствол, хотя их пятеро, а мы одни. Заляжем на тюфяки, коли на то пошло.

Вытеснить с букмекерских мест «кустарей-одиночек», то есть конкурентов-негров, оказалось и в самом деле несложно. Поставили в известность полицию, и «кустарей» раздавили. С особенным усердием, поскольку речь шла о черных. В те времена негру, связанному с противозаконным промыслом, невозможно было откупиться взяткой высокопоставленному чину полиции или должностному лицу. И не почему-нибудь, а в основном из-за расовых предрассудков, расовой предубежденности. Впрочем, с Гарлемом никто и не предвидел серьезных затруднений — было наперед понятно, что там все быстро устроится.

Пять семейств нанесли удар с той стороны, откуда его не ждали. Застрелили двух видных деятелей из профсоюза швейников, оба работали на семью Корлеоне. Вслед за тем с прибрежных улиц оттеснили процентщиков Корлеоне, преградили туда доступ их букмекерам. Местные профсоюзы портовых рабочих перешли на сторону неприятеля. По всему городу букмекеров Корлеоне стращали, подбивая нарушить верность хозяевам. Зверски убили в Гарлеме крупнейшего «банкира», патрона подпольной лотереи, старинного друга и союзника семейства. Выбора не оставалось. Санни приказал caporegimes «залечь на тюфяки».