Глеб Соколов - Ставок больше нет

– Вы хотите разделить судьбу Кеннеди? – Чуприков, начальник президентской охраны, не мигая смотрел в глаза руководителю государства.

«Шефа» передернуло. То ли его раздражало поведение высокопоставленного офицера, то ли озноб был вызван страхом.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил он.

– Немедленно покиньте Кремль. Пока не улягутся известные события… Мы не имеем права рисковать. Неясно, с какой стороны будет нанесен удар…

– И будет ли он нанесен вообще! – презрительная ухмылка исказила обычно спокойное лицо президента.

На этот раз передернуло Чуприкова.

– Вы хотите умереть? – наклонившись к президенту и глядя ему в глаза твердо спросил он. Так начальник охраны не позволял себе разговаривать с шефом ни разу. – Выстрел с этажа обычного здания на далласской улице. Но в окне, рядом с убийцей на несколько мгновений появлялся другой человек. Он был черным…

Твердость главы государства была поколеблена… Президент отшатнулся.

– Что вы говорите? Я не понимаю…

– Я описываю вам подробности одного из самых загадочных убийств двадцатого века. Смерть президента Кеннеди!.. Оно так и не было раскрыто. Тайна осталась тайной. Вы знаете: у нас появились основания проводить параллели между далласской стрельбой и смертью Брежнева, Андропова и Черненко… Какой смысл торчать сейчас в Кремле, подставляя себя под удар?!.. Если мы потеряем вас, Россия погибнет. В критический момент надо сохранить по крайней мере голову…

– Что?! Почему… – президент резко повернулся к вошедшему в кабинет человеку.

– Извините… – испуганно пробормотал тот. Это был Фурсенко – министр промышленности, науки и технологий, в чьем подчинении была космическая программа России. – Мне сказали: вам доложили, могу войти… Я не знал, что вы не один…

– Говорите! В чем дело?! – нервно спросил президент.

– Космическая станция…

– Что?!..

Фурсенко посмотрел сначала на главу государства, потом – встретился взглядом с Чуприковым.

– Мы не можем понять, живы ли те, кто находится сейчас там, в космосе… – собравшись с духом объявил министр.

Черное дисперсное вещество быстро распространялось по окружающему пространству. Оно проникало в самые дальние лакуны и пазухи – полости еще недавно здорового и сильного человеческого тела.

Студенистая масса в одном из таких мешочков, образованных соединительной тканью, поначалу без всякого волнения впитывала в себя эти темные капельки. Но вдруг что-то произошло: студень задергался, забился в отчаянной судороге, выплевывая из себя незваных пришельцев, словно неожиданно разгадав их суть.

Капелькам пришлось отступить.

Но через некоторое время они пришли снова. Их было много, они омыли студенистую массу черной волной, проникли в нее так глубоко, что она уже не смогла их выплюнуть. И это было доказательством: смерть – прежде всего математика. Гибель государства и общества – описываются математической формулой, которую можно проверить лишь в самые переломные моменты.

– Нет, я боюсь: сколько раз сам использовал тебя для таких дел. Колоду не дам подержать, не то что шафл. Посмотришь на запечатанную…

– Знаю твои запечатанные!.. Корчишь честного?.. Вторая карта – любимый метод?.. Сам хвастался! – другой голос негодовал.

При шулерском методе «вторая карта» из колоды сдается все время карта, лежащая под первой, специально подобранной. Та в итоге оказывается у шулера.

– Небось, наколол карты, – продолжал другой голос. – Заклеил в пленку.

«Старый способ» – подумал Гаспарян. На рубашке карты гвоздем делается метка. Чуткие пальцы шулера определят по ней масть и достоинство.

– Ладно… Блэкджек – не то. Слушай, есть интересная идея. Я предлагаю Техасский Холдем…

– Невозможно! Ты что задумал?

Мацыгина среди говоривших не было.

– Будем играть на очки. Представь, у каждого по двести штук баков. Тот, кто первый спустит сумму – проигравший. Победитель получает приз. Колоды сможешь внимательно осмотреть… Будут в фабричной упаковке. Съездим, куда укажешь. Я же не смогу зарядить колоды по всей Москве!

Внутри древней колокольни пахло сыростью… Антон перестал держаться за шершавую стену, сделал еще шаг внутрь. Обернулся. Площадь казалась вымершей.

До того момента, когда Куранты отметят боем начало следующих суток, оставалось совсем мало времени.