Лиза Марклунд - Дурная кровь

На какое-то мгновение ему показалось, что Анника сейчас рухнет от неожиданности.

– Мне надо в Кумлу завтра рано утром, – пробормотала она.

– Понимаю, – процедил он, – хотя…

– Ничего страшного, – перебила она его. – Я могу забрать их с собой домой. Мне это не в тягость.

– Просто замечательно. – Он был доволен. – Ты знаешь, я всегда готов прийти на помощь, но…

Анника еле заметно улыбнулась:

– Томас, я же сказала, что все нормально.

Она повернулась на каблуках (точнее, на пятках) и направилась к комнате, где находились дети.

Тепло от виски разлилось по его животу.

Хватало других женщин, которые по достоинству ценили его.

Ему, пожалуй, стоило взять еще стаканчик темно-желтой жидкости.

Нина неслышно шла по слабо освещенному коридору. Таблички на большинстве дверей отвалились со временем. Она остановилась у номера девять с левой стороны, положила руку на дверной косяк и прислушалась. Торопливые шаги эхом отдавались за какой-то из гипсовых стен, люминесцентные лампы потрескивали и тихо гудели, шум вентиляции напоминал бесконечный вдох.

Она не стала стучать.

В комнате царил полумрак, было включено только ночное освещение, несколько желтых ламп в дальнем углу, света которых едва хватало, чтобы различить восемь коек, поставленных почти вплотную друг к другу в тесном помещении. Но это ничего не значило для находившихся здесь пациентов, никто из них никогда не стал бы жаловаться, поскольку они сами не имели ни малейшего понятия о том, в каких условиях находились.

Она направилась прямо к своему обычному месту, подвинула себе стул и убедилась, что книга пребывала на тумбочке там, где она ее положила. Потом ее взгляд скользнул по лежавшему на кровати мужчине. Он был свежевыбрит и красив, пижаму она не узнала, от нее исходил приятный запах.

– Привет, Ингемар, – сказала Нина и погладила его по щеке. – Это я, Нина. Ты принял душ, я вижу.

Мужчина не реагировал. Она взяла его руку, согрела холодные пальцы.

– Суд продолжился сегодня, – сообщила она тихо. – Все, похоже, идет как надо. Посмотрим, насколько далеко удастся зайти.

Ингемар Лерберг больше не чувствовал боли. Порванные мышцы в паху прооперировали и сшили, сломанные ребра срослись, плечи снова находились в своих суставах. Стекловидное тело его поврежденного глаза так и не восстановили, но он не болел.

– Я беспокоюсь относительно ответа по ДНК, – продолжила она. – По словам Юханссона, там все правильно, обычно совпадение не бывает более чем на 99 процентов, но адвокат строит свою защиту именно на этом, что меня и настораживает.

Сначала она приходила в больницу посмотреть, не очнулся ли Ингемар Лерберг. Он являлся ключевым свидетелем в деле Ивара Берглунда, если бы он смог опознать того, кто так поиздевался над ним, удалось бы раскрыть сразу несколько преступлений. Она из вечера в вечер сидела рядом с находившимся в бессознательном состоянии мужчиной, слушала, как бьется его сердце, смотрела, как он дышит. Он стал для нее как бы символом крайнего одиночества, оставшийся один на один с собственной бедой. Никто не знал, понимает ли он что-нибудь из происходившего вокруг него. Вероятно, нет, но со временем она начала получать странное утешение в своих попытках разговаривать с ним, пусть это и не играло никакой роли.

Нина потянулась за кремом для рук, который купила в аэропорту Амстердама зимой, когда была на встрече Интерпола в Гааге, он пах кокосом, и, взяв его небольшой комочек, принялась массировать неподвижную правую руку Ингемара Лерберга.

– Я встречалась с младшей сестрой Ивара Берглунда сегодня, – сказала Нина. – Пожалуй, у нее было не самое веселое детство. Мне интересно, что же они вытворяли с ней, если она стала такой.

Она осторожно положила правую руку мужчины, наклонилась и, взяв левую и еще немного крема, начала размазывать его спокойными мягкими движениями.

Дверь открылась, и в комнату шагнула санитарка.

– Привет, Нина, – сказала она.

– Привет, Петра, – ответила Нина. – Какая красивая у него пижама, она новая?

Санитарка Петра подошла к Ларссону, одному из пациентов в другом конце комнаты, откинула в сторону одеяло и принялась менять у него стомный мешок.

– Да, конечно, они очень красивые, их пришел целый воз вчера. Тебя угостили кофе?

– Спасибо, и так нормально, – ответила Нина.

Петра улыбнулась и тщательно укрыла Ларссона одеялом.

– Скажи, если чего-то захочешь, – сказала она и удалилась с калоприемником.