Лиза Марклунд - Дурная кровь

Анника сделала глубокий вдох, почувствовала, как глаза стали влажными от слез.

Как долго бабушка арендовала хутор, почти сорок лет?

Куда делась картина? Кто опустошил дом?

Она села на крыльцо и смотрела на озеро Хушён, здесь все требовалось приводить в порядок.

Ветер шумел в верхушках сосен.

Анника достала свой мобильный телефон и попробовала позвонить на номер Биргитты, разговор сразу же переключился на автоответчик.

Анника смахнула волосы со лба, посомневалась немного, но потом набрала номер криминальной полиции Стокгольмского лена, попросила соединить ее с ответственным дежурным. Та представилась Сесилией. Анника объяснила, что у нее пропала сестра, описала когда, где и как, назвала имя и адрес Биргитты и номер ее мобильного телефона, прочитала эсэмэски, полученные от нее, и сообщила, в какое время они были отправлены.

– Она обычно просит тебя о помощи? – поинтересовалась Сесилия.

– Иногда, – сказала Анника.

– О какого рода помощи?

– Присмотреть за ребенком, – сообщила Анника. – Порой переночевать, когда опаздывала на последний поезд домой…

Ей показалось, что она услышала, как Сесилия тихо вздохнула.

– Какие отношения у Биргитты с мужем… как там его зовут, Стивен?

– Я не знаю, честно говоря, – призналась Анника.

– Я думаю, тебе не стоит особо беспокоиться, – сказала Сесилия. – Но я записала твои данные и зарегистрирую заявление. Попробуй еще позвонить сестре и спросить, в чем ей нужна помощь.

– Конечно, – сказала Анника.

С облегчением она убрала мобильник, и ей вдруг стало интересно, не появились ли уже в лесу грибы. Пожалуй, нет.

И все равно она зашла за хлев и проверила место, где обычно росли лисички, но там были только мох и прошлогодние листья.

После этого она отправилась к причалу, он сохранился на удивление хорошо. Она села и обвела взглядом озеро, а потом посмотрела за него туда, где проходила дорога из Юханнеслунда в усадьбу Гаммель-Густавс.

А может, ей арендовать Лукебю, хутор ведь выглядел заброшенным. Джимми, наверное, смог бы узнать, кто из правительственной канцелярии занимался Харпсун-дом…

Анника закрыла глаза. Что она вообразила? Через несколько дней ей, пожалуй, грозило остаться без работы, откуда у нее нашлись бы средства на аренду дома для отдыха в свободное время? Все ее сбережения ушли на то, чтобы выкупить Томаса у похитителей. В качестве газетного репортера она не имела никаких дополнительных источников дохода или льгот, ее собственной зарплаты хватало на еду, квартплату и одежду детям, но не более того. Джимми и так платил больше, чем она. Анника не собиралась просить его взвалить на себя ее летнее удовольствие, и так уже получила слишком много – его самого.

Он так разительно отличался от Томаса.

Порой она размышляла, чем, собственно, Томас когда-то приглянулся ей.

Он был неотразим с белокурыми волосами и широкими плечами, это само собой, но прежде всего она страдала от одиночества, когда встретила его, интересного и внимательного, считавшего ее восхитительной и не похожей на других. Ей следовало уже тогда понять, что он из тех, кто ходит налево (он ведь состоял в браке с Элеонорой, когда их свела судьба), и, естественно, быть готовой к такому его поведению. К несуществующим тренировкам по теннису, работе до полуночи, после возвращения с которой он сразу вставал под душ.

А когда до нее дошло, как в действительности обстояло дело, она своим поведением только все ухудшила. Стала необщительной и холодной, а кому понравится быть женатым на куске льда?

А как она сначала ненавидела Софию. Она не писала под псевдонимом гадости о ней в Интернете, зато занималась гораздо худшими вещами.

Она лгала и интриговала, злоупотребляла своим положением журналиста, пока не добилась увольнения любовницы Томаса.

Хотя для Софии все закончилось хорошо. Она получила другую работу и осталась жить в пентхаусе в Остермальме, своей семейной недвижимости.

А сегодня они могли общаться, и вовсе не благодаря Аннике. Когда все другие стремились просто заработать на ее беде, София предложила ей помощь и позаботилась о детях, когда Томас находился у похитителей в Сомали, а ей самой пришлось отправиться в Восточную Африку. Калле и Эллен, похоже, очень любили ее, они с удовольствием иногда ночевали у Софии.

Анника открыла глаза, но сразу же зажмурилась, ослепленная отраженным от волн солнечным светом, а потом посмотрела на часы и потянулась за своей сумкой.