Лиза Марклунд - Дурная кровь

– Подожди с этим, – решил Веннергрен. – Договор с типографией истекает осенью, и у нас будут чертовски хорошие условия для переговоров.

Он потянулся за своим портфелем, матерчатым, спортивной марки.

– Да, и, естественно, крайне важно избежать любой утечки информации, – сказал он и вперился взглядом в Шюмана.

От чувства вины у Шюмана все похолодело внутри, он увидел перед собой Аннику Бенгтзон с протоколом заседания правления в руке, но, не моргая, выдержал взгляд Веннергрена.

– Естественно, – кивнул он.

Берит поставила сумку на письменный стол и вытерла пот со лба. Анника сделала глубокий вдох и частично переключила свое внимание с офиса Шюмана на коллегу.

– Позволь мне догадаться, – сказала она. – «Роза высказывается о травле по поводу веса».

– Она ужасно обиделась, – подтвердила Берит и опустилась на свое место.

Судя по всему, председатель правления собрался уходить, он держал портфель в руке и улыбался.

– Я читала в семи крестах, что Роза переговорила со своим пиар-менеджером и поняла, какому оскорблению подверглась. – Анника отвела взгляд от стеклянного закутка.

– Роза восприняла замечание о полноте в качестве атаки на нее, как на личность, – сообщила Берит и достала свой ноутбук. – Она хотела бы расширить дискуссию, показать, что ее устраивает собственный вид. Никто не вправе указывать, какой ей быть.

– Надо же, у нее свой пиар-менеджер, – усмехнулась Анника. – Боже праведный.

Берит запустила в работу свой компьютер, рассеянно протерла очки в ожидании, пока загружалась программа. Как много раз Анника видела все эти манипуляции точно в таком порядке? И сколько еще увидит, пока все не закончится?

– Есть один интересный нюанс относительно удовлетворенности тем, какой ты есть, – сказала Берит, изучая очки. – Это означает отсутствие необходимости меняться, когда амбиции и перемены любого рода оборачиваются лишь во вред.

Анника приподняла брови. Она видела, как Альберт Веннергрен закрыл дверь аквариума главного редактора и направился к выходу.

– О чем ты? – спросила она, провожая председателя правления взглядом.

Берит надела очки.

– Я думала об этом на протяжении всего интервью с Розой. Видела бы ты, как ее разозлило утверждение, что она каким-то образом изменилась после сериала. Она такая, какая есть, и ее право быть такой.

– А у нее такого права нет?

Веннергрен исчез за постом охраны. Анника снова посмотрела на стеклянный закуток, главный редактор неподвижно сидел за своим письменным столом и смотрел прямо перед собой. Оба мужчины явно обсуждали детали, касавшиеся частичного сворачивания деятельности газеты, а никто вокруг нее не имел ни малейшего понятия о том, что приближалось. Катастрофа лавиной катилась на них, могла обрушиться в любое мгновение, но все спокойно сидели на своих офисных стульях и занимались собственными делами. У Анники мороз пробежал по коже, это не укладывалось у нее в голове.

Она перевела взгляд на Берит и поняла, что не слушала ее.

– Роза, – заметила Анника. – Ей абсолютно не надо меняться, она идеальна.

– Было действительно интересно слушать ее, – призналась Берит. – Она заняла откровенно индивидуалистическую и далеко не прогрессивную позицию, подобно шведским демократам: все новое и неизвестное плохо, и его надо запретить. Она имеет право требовать уважения к себе, несмотря на свой бедный словарный запас, недостаток образования и ограниченный кругозор.

Берит достала из сумки два яблока, протянула одно Аннике и впилась зубами в другое.

– И в чем проблема? – спросила Анника.

Берит прожевала кусок яблока и проглотила его.

– По прошествии времени такой подход станет идеологией, которая породит новую бедноту. Ее смысл в том, чтобы оставаться такими, какими мы родились. Подумай, как рабочее движение выглядело бы сейчас, если бы на рубеже XIX–XX веков они исходили из подобных принципов: «К черту образование, будем продолжать пить! Такие мы есть!»

Яблоко застряло у Анники в горле. А кто она такая, собственно? Где смогла бы работать, если не здесь? Умела ли она что-то вообще? Нужна ли где-то, помимо этических задворок журналистики?

– А что там с Дровосеком сегодня? – спросила она и потянулась к своему компьютеру.

– Опрос экспертов в качестве свидетелей, – сказала Берит, – представителей операторов мобильной связи, криминалистов и какого-то соседа. Ничего сенсационного. А чем ты занимаешься?

Анника выпрямилась и отодвинула от себя компьютер. Был ли в этом какой-то смысл? Может, ей стоило собрать вещи и пойти домой или следовало сидеть на своем месте и позволить лавине накрыть ее вместе со всеми другими?