Александр Щёголев - Жесть

Бесфамильный взял машину и поехал. Здесь было рядом: Главное областное управление внутренних дел осело неподалеку и почти в центре. Строго придерживаясь инструкций, следователь остановился и купил в канцелярском магазине большой тубус. Вещьдок, даже такой, можно было нести и в открытую, однако шеф просил… значит, так надо. Далее все шло, как сотни раз до того, и, к счастью, обошлось без волокиты. Он получил на бумажке резолюцию зама (начальника Главка не было в «управе»). Зам, подписывая документ, мельком поинтересовался: «На хрена тебе руж-жо? Жене в жопу будешь совать?» Неопытный полез бы объяснять, что да как, и обязательно засыпался бы. «Важняк» — другая порода. «Такой цели не ставлю, товарищ генерал», — с лету ответил Бесфамильный, и на том обмен милицейскими шутками был исчерпан.

Кладовая вещдоков встретила его стальной дверью со звонком. Дверь отпиралась только изнутри, и за нею была еще решетка с полукруглым оконцем. (Прав был Дмитрий Борисович, когда говорил своему гостю, что эту крепость упаришься штурмовать.) Дежурный капитан выдал следователю вещдок — согласно постановлению. Как и положено, без боевой части — стволы плюс ложе…

Через пятнадцать минут следователь внес тубус в кабинет начальника Следственного управления.

О дальнейшем «безымянный палец» если и беспокоился, то — параллельным сознанием, постольку-поскольку.

Еще через десять минут двустволка, спрятанная внутри тубуса, лежала в машине человека, который не имел никакого права держать эту вещь в руках.

— Пожелай мне удачи, — сказал он, отъезжая от Управления. — И прости меня, друг… если сможешь…

Никто его не услышал, не ободрил. Жаль, потому что солидный пожилой мужчина уходил на войну, с которой нет возврата…

Их было четверо. Пусть маленькая, но — Стая.

Они ехали неспешно — на своих мотоциклах, по своей земле, с приятным сознанием того очевидного факта, что каждый из них здесь и царь, и бог, и герой.

Садовые домики, заслышав тарахтенье их моторов, словно прятались в тень; листва переставала шелестеть… там им казалось. Люди тоже прятались, но стоило только кликнуть — мгновенно выскакивали, готовые услужить.

Мотоциклы у всех четверых были, разумеется, не куплены, а взяты. У кого? Да какая разница, кто помнит тех неудачников. Закон прост и справедлив — не можешь добыть себе транспорт, значит, тебе не место в Стае. Они могли. Марки мотоциклов менялись часто, поскольку любая поломка, а особенно, спущенное колесо, — превращались в проблему. Они не любили проблем. И если российские машины еще поддавались ремонту, то с запчастями к иномаркам было совсем глухо. Впрочем, они любили иномарки — совсем другое ощущение, когда едешь. Так что бывали у них и заморские, как они выражались, моцыли — «япошки», в основном. Четырехсотки или по 250 кубов. Хонды, Ямахи, Кавасаки…

А ремонтировались, если что — у Лютика. Лютик — это механер от Бога. Мужик был в состоянии на слух или по подтекам определить любую болезнь аппарата. Договаривались по-хорошему: они ему — водочку, деньжат, иногда девок (охоч мастер до женского пола).

Сейчас оседланы были, в основном, «совкоциклы», то бишь машины отечественного производства.

Орлик катил впереди, как и положено лидеру. Сидел важно, не оглядываясь, отдавая руками команды. Одет был в милицейскую форму — имел такое пристрастие, пунктик такой. Под ним единственным бежала иностранка: почти новая Хонда CBR600R. Отличный «моцыль»! Орлик изъял его еще весной у одного прыщавого байкера, который надумал остановиться на трассе и сбегать по нужде в лесочек. Пусть этот парень судьбу благодарит, что в живых остался (да еще получил взамен раздолбанную Ямаху XJR). Короче, берег Орлик этот аппарат, дорожил им.

Следом на «Урале» ехал Ворон, первый заместитель вождя.

Затем — Хрущ на «Яве».

И замыкал колонну Антоха на «Иж-Юпитере»…

…Несложное, вроде, дело — найти «Ленд Ровер». Найти — и разобраться с водителем. Чтоб не портил чистый воздух — в соответствии с пожеланием заказчика. Наворочанный «Лендер» в брошенных садоводствах — это как страус на птицеферме, при всем желании не пропустишь. Однако же…

Стая вот уже битых два часа моталась между участками. Джип видели то в садоводстве «Дзержинец», то в «Ждановце», то в «Кировце», то «Ленинце». Ну просто неуловимая была тачка. Аж зло брало. Приходилось часто останавливаться и расспрашивать. Бродяги неохотно, но выползали из своих нор, и отчитывались, кого и когда видели. Попробовали бы не вылезти и не отчитаться! Стаю боялись. Впрочем, и бродяги, и члены стаи были свои , тогда как хмырь на «Лендере» — чужой. А когда к людям по-хорошему, они не то что чужого — маму родную сдадут.